Непарадный Петербург в очерках дореволюционных писателей

Отставной рядовой Викентьев, почему-то прозванный Гайдуком и известный более под этой кличкой, занимает отдельную койку. Это тоже старый знакомый Степаныча.

Гайдук вероисповедания католического. В солдаты он поступил из крестьян Виленской губернии. Здоровый, плечистый и сильный мужчина, он был зачислен в кавалерию и большую часть службы находился на Кавказе. Он захватил ещё войну 1853 —56 годов, затем несколько раз был в походах и сражениях против горцев и в одном из сражений был ранен.

По его словам, он также участвовать при взятии Шамиля. Гайдук, вероятно, служил хорошо, усердно, потому грудь его украшена Георгиевским и за покорение Кавказа крестами и несколькими медалями.

По усмирении Кавказа, Гайдук был переведён в Кирасирский её Величества полк, где и кончил службу.

Смотря на его рост и сложение, надо предполагать, что Гайдук в своё время был богатырь и теперь ещё, несмотря на шестьдесят пять лет, он не поддаётся никакому здоровому молодцу.

Находясь на службе, он за ловкость управления лошадьми заслужил расположение своих начальников; а потому, выйдя из полка, Гайдук сначала служил здесь на нескольких местах по берейторской должности и получал довольно порядочное жалованье. Но на воле он спознался с пьянством, которое каждый раз доводило его до того, что он спускал с себя всё до последней рубашки, и загоняло в Вяземский дом.

Гайдук ещё мужиком был женат на своей единоверке, но не любил свою жену, и хотя последняя находилась в Петербурге, она жила розно. А потому, когда он получил отставку, в которой его прописали холостым, он намеренно умалчивал, что он женат. Видя себя по документу совершенно свободным, Гайдук спутавшись с одной девицей, решил на ней жениться. Не задумываясь долго, Гайдук выправил все документы для своего брака, нашёл нужных свидетелей и даже упросил своего покровителя князя Г. быть посажённым отцом.

Года два Гайдук жил со второй своей женой, но по какому-то случаю об этом проведала и первая, и возбудила против него преследование. Гайдук был арестован и шесть месяцев находился под следствием.

Но заступничество того же князя Г. и графа В…а выручило его. Князь Г. приискал ему присяжного поверенного, заплатив за защиту пятьсот рублей. Гайдука оправдали и даже разрешили ему сожительство со второй женой, отстранив первую.

Но недолго Гайдуку пришлось прожить во втором браке. Вторая его жена, так же как и он, любила выпить и, кроме того, пригуливала. Гайдук знал это и не обижался, потому, что, благодаря этому, ему нередко перепадало угощение; но однажды, на Никольском рынке, она, пьяная, до того была избита, что в скором времени сошла в могилу.

Гайдук, так же как и Цымбульский, получает от Комитета раненых высший оклад пенсиона — шестьдесят рублей в год, тридцать шесть руб. из губернского казначейства и двадцати пяти рублёвое пособие. Но ему также не хватает этих денег. Он часто подаёт ещё прошения о вспомоществовании и, кроме того, собирает милостыню по лавочкам и трактирам. За нищенство он несколько раз побывал в комитете для призрения нищих, раза четыре был высылаем на родину, и был лишён столицы на три года. Но теперь срок его высылки кончился, и он снова живёт прописанным у Степаныча, снова собирает всевозможные подаяния и по временам пьёт горькую чашу до того, что его принуждены бывают отправлять в больницу.

11

Егора Степанова Кислякова у нас называют Лесной Дед.

Кисляков лет двадцать тому назад служил в придворном конюшенном ведомстве, но за что-то был выгнан из службы и сослан в Оренбургскую губернию. Ему, может быть, и вечно пришлось бы там находиться, но года полтора после его высылки последовал всемилостивейший манифест, освободивший его от изгнания. Кисляков послал прошение на Высочайшее имя и его не только простили и разрешили возвратиться, но даже назначили небольшой пенсион.

Возвращаться из места ссылки Кислякову пришлось пешком без денег. Сначала он пошёл в Астрахань, думая найти там на судах или на пароходах работу и доехать до Нижнего Новгорода. Но работы на этот раз не оказалось и Кислякову пришлось именем Христовым тащиться в Петербург.

Сойдясь с одним пройдохой, каких у нас на Руси бродят тысячи, они, смотря по обстоятельствам, звали себя где за странников, где за колдунов, а где за знахарей-лекарей и, таким образом, совершили дорогу безбедно.

Кисляков был человек семейный, у него остались в Петербурге жена и малолетний сын. Жена по высылке его начала кормиться милостыней и иногда, искривляя и подвязывая себе правую руку и крестясь левой, доставала порядочное количество денег и хлеба.

По возвращении Кислякова в Петербург, он поселился с семьёй в Вяземском доме. Сам Кисляков начал ходить в лес за мётлами, а жена ого продолжала «стрелять» и к этому же они приучили и своего малолетнего сына.

Жизнь их была безбедная, получаемого пенсиона хватало на уплату Степанычу за квартиру; то что добывал Кисляков на мётлах, они пропивали, а хлеб, и разное снадобье для приварка в достаточной мере собирали жена и сын.