Непарадный Петербург в очерках дореволюционных писателей

По зимам эти личности хотя и пребывают днём в нашем доме, но на ночь расходятся в ночлежные приюты или на постоялые дворы; летом же, наоборот, они стараются избегать этих мест, потому что там, хотя и не часто, но всё-таки бывают обходы. Летом они ночуют или за городом, или в каких-либо сараях и прочих укромных местах. Но высланные из Вяземского дома, возвращаясь обратно в столицу, не покидают этого дома потому, что тут они находятся в своём обществе, с которым сжились.

Здесь есть мастера типографского и литографского дела, есть и другие мастеровые, есть и стрелки. Между этими ночлежниками можно встретить некоторых и из вышеописанных мною личностей, например, Собакина, Цымбульского со своими дружницами, Павлова и других, которые считают ночлег тут гораздо привольнее, чем в квартире.

Вместе с этими жильцами тут ночует также несколько беспаспортных и бесприютных женщин, которые за стакан водки и кусок хлеба готовы ночевать где угодно.

Коридор и описанный закоулок особенно оживлён бывает, также, как и квартиры на праздниках. Тут устраиваются попойки, картёжная игра, совершаются всевозможные оргии и такие бесчинства, что описывать их не согласится даже отъявленный циник.

Нередко случается, что в этот закоулок попадают и пришлые люди со стороны, под пьяную руку завлечённые вяземскими сиренами. Эти люди, попавшие в наш вертеп, никогда из него не выходят целыми. Если они сами не отдадут на пропой всего, что находится при них и на них, то, наверное, будут обобраны. Случалось, что иные являлись прилично одетыми и с деньгами, а на утро просыпались чуть не голыми.

Днём коридорные жильцы расходятся, но немногие из них выходят за ворота Вяземского дома, потому что большинство из них такие голяки, что и за ворота нельзя показаться.

Эти последние тут же на дворе трутся около пьяных и игроков-орляночников, сшибая себе на хлеб и водку.

Наш квартирный хозяин, хотя и имеет право уничтожить этот притон, но не находит это нужным, потому что коридорные жильцы нисколько не реже квартирантов заглядывают к нему в каморку и поддерживают его торговлю. Кроме того, Степаныч и побаивается коридорных обитателей. «Ведь это отчаянные, — говорит он, — им что, они и ножом пырнут».

И в самом деле, с этим народом нужно ладить и ладить. Степаныч только раза три в ночь выходит осматривать замки и дверь у чердака, опасаясь, чтобы не разломали его кладовую.

Прочие флигеля, квартиры и жильцы в них такие же точно, как и описанные мной.

Но всего, что творится в наше доме, не расскажешь, всей грязи его не исчерпаешь. Прежде этим домом интересовались: его посещали и литераторы, и санитарная комиссия, и сам градоначальник, но теперь, когда в этом доме, поселился участок, об нём точно забыли, или считают его уже отверженным. Хотя в нём и бывают обходы, только эти обходы не замечают главного зла. А между тем, дом этот не трудно было бы очистить: следует только уничтожить в нём торговлю водкой, уничтожить его сто кабаков, тогда сами собой разбредутся все эти отребья и паразиты рода человеческого, и дом сам собою и очистится и преобразуется.

Анатолий Александрович Бахтиаров «Пролетариат и уличные типы Петербурга. Бытовые очерки» (избранные главы) [179]

Ночлежники и ночлежные дома

В Петербурге так много каменных домов и, однако, в столице есть люди, которым некуда голову приклонить, которые утром не знают, где они будут ночевать…Досадно в самом деле: и зверь имеет логовище, и птица — гнездо, а человек, выброшенный в большом городе на улицу, не имеет своего пристанища. Днём ещё можно провести время — на улицах, площадях, рынках и проч., но куда деваться ночью? Где укрыться от холода зимой? Спасибо добрым людям, которые устроили для бесприютных скитальцев ночлежные дома.

Как известно, бедняк, не имеющий своего собственного «угла» и ночующий в ночлежном доме, называется в Петербурге ночлежником. В столице пять ночлежных домов, из них первый ночлежный дом основан в 1883 г. на 70 человек (60 мужчин и 10 женщин)[180], второй[181] — в 1883 г. на 180 человек, (165 мужчин и 15 женщин), третий[182] — 1884 г. на 200 человек (без женского отделения), четвёртый[183] — 1886 г. на 300 человек и, наконец, пятый ночлежный приют[184] основан в самое последнее время, в 1894 г. на 140 человек. Все эти дома устроены обществом ночлежных домов. Кроме того, есть ещё два-три ночлежных дома, которые содержатся частными предпринимателями, с целью наживы. По вечерам, на окраине города, вы нередко встретите знакомую фигуру ночлежника.

— Смилуйтесь, на ночлег!

— Подайте бедному на ночлег!

Немного надо ночлежнику, чтобы заплатить за ночлег в ночлежном доме: всего «пятачок». За этот «пятачок» его ещё и накормят.