Непобедимый эллин

- Дороги судеб неисповедимы! – тут же несколько пафосно воскликнул Софоклюс, ничуть не обидевшись на своего великого спутника. – Мы бы в любом случае рано или поздно, но встретились. Тебе вот на роду написано совершить двенадцать героических подвигов, а мне в свою очередь было дано высшее повеление эти подвиги переврать.

- Записать! – поправил историка сын Зевса.

- Нет, именно переврать, - настаивал на своём Софоклюс, - и я вовсе не оговорился. Ведь записать событие может любой мало-мальски грамотный дурак, а вот представить всё в некоем особом возвышенном свете… такое, знаешь ли, дано не каждому.

- Хвастаешь…

- Отнюдь. Я просто доходчиво объясняю тебе свою скромную роль во всех происходящих вокруг событиях. Ведь я историк! А историк, и я повторяю уже в сто первый раз, это человек, прежде всего с творческим полётом мысли. Он великий творец, кормчий всего исторического процесса. Ну сам подумай, что бы было, если бы я взял да и написал об эриманфском хряке всё как есть.

- Нам бы никто не поверил, - согласился великий герой.

- Более того, - не унимался Софоклюс, - нас наверняка сразу же свезли бы на остров Аргос для приятной беседы с милым Зигмундисом Фрейдиусом. При этом мы бы беседовали с этим весьма симпатичным человеком сквозь толстые прутья крепкой решётки.

- Нет такой решётки, которая смогла бы удержать великого сына Зевса! – с большой значимостью в голосе провозгласил Геракл.

- Ну ты бы, понятно, сбежал! – кивнул историк. - Но твоя репутация знаменитого героя была бы сразу же подмочена.

- Это интересно, в каком таком смысле подмочена? – вкрадчиво осведомился герой, уже давно мечтающий опробовать свои чудесные боевые сандалии на слегка выпяченной заднице трепливого хрониста. – Может быть подмочена от страха?

- Упаси, Зевс! – тут же протестующе замахал руками Софоклюс. – Я имел в виду совершенно другое. Я имел в виду имидж, репутацию, что у нас в Аттике немаловажно.

- Имидж штука серьёзная, - немного поостыл сын Зевса. – Имидж, как мышцы, его всегда нужно содержать в достойном состоянии, иначе никто из смертных не поверит, что ты способен на великие дела…

Короче, ведя сии довольно продолжительные беседы, бравые греки и не заметили, как добрались до заветного Тиринфа, где в условленном месте их уже поджидал коротышка Копрей.

***

- Поздравляю с успешным исполнением пятого задания! – несколько фальшиво поприветствовал великого героя посланец Эврисфея. – Архитектурные ценности со вчерашнего дня больше в Псофисе не исчезают.

- Да пустяки, - сплюнул в пыль Геракл, потирая могучую шею.

- Чего не скажешь о вашем следующем задании, - ехидно ввернул Копрей.

- А ну давай, колись, - оживился сын Зевса. - Что там наш вонючка Эврисфей уже измыслил?

- Кстати, о вонючках, - улыбнулся посланец. – Полагаю, очень скоро вас с Софоклюсом так будут именовать во всех концах Греции, ибо…

Договорить Копрей не успел, так как мгновенно получил в лоб от незамедлительно среагировавшего Геракла.

- Никто, НИКТО не смеет безнаказанно оскорблять великого сына Зевса!

- А вот это ты зря, - посетовал Софоклюс, за кривые волосатые ноги оттаскивая бесчувственное тело посланца к обочине.

Достав из-за пазухи большой платок, историк принялся плавно махать им над обморочным Копреем.

Через полчаса посланец вроде как очухался, потрогал проклюнувшуюся на лбу саднящую гулю и хриплым голосом продолжил:

- Ибо Эврисфей желает, чтобы ты, Геракл, немедля отправился на северо-запад Пелопоннеса к царю Элиды Авгию, сыну лучезарного Гелиоса.

- Ага! - хмыкнул Геракл. - Очередной божественный родственник. Ну и что же в этой Элиде я буду делать?

Копрей бережно исследовал шишку:

- Ты будешь очищать от смердящих фекалий подземные канализационные каналы!

Тяжёлый кулак могучего героя вторично опустился на многострадальную голову несчастного посланца Эврисфея.

***

- Час от часу не легче, - вздохнул Софоклюс, провожая взглядом крестьянскую телегу с обездвижено лежащим на сене Копреем.

Телега очень кстати проезжала мимо и, судя по тому, как яростно жестикулировал её глухонемой владелец, сено ехало прямёхонько в Микены.

- НИКТО… - ревел бегающий рысью вокруг колесницы взбешённый Геракл, - НИКТО не смеет безнаказанно издеваться над великим сыном Зевса!..

Небо на востоке внезапно перечеркнула огненная полоса, и на пыльную дорогу опустился раскрасневшийся Гермес.

- Гм… - буркнул могучий герой и, прекратив бегать, забрался в колесницу.

- Что «Гм»? – передразнил Геракла божественный вестник. – Бунтуешь?!!

- Кто, я? – с совершенно невинным видом переспросил сын Зевса и даже стал озираться в недоумении ища того, кому бы мог адресоваться данный вопрос.

- Ну, конечно же, ты! Может тебе неизвестно, что большая часть героических заданий одобряется на Олимпе самим Зевсом?

- М… м… м…

- Мычишь? Нечего сказать? Значит так, кончай бузить и поскорей отправляйся в Элиду, не то… сам знаешь. Думаю, тебе не очень бы хотелось огорчить своего отца?