Непобедимый эллин

Особенно за военную помощь Авгию (партию уплотнённых набедренных повязок!) поплатился царь Пилоса Налей и сто шестнадцать его сыновей.

- Однако какое отличное у этого царя имя! Софоклюс, ты сам его придумал или перепёр из нашего древнего эпоса?

- Придумал, - огрызнулся историк, - да у меня уже несколько дней во рту и капли вина не было.

- Так ты в своих хрониках тонко намекаешь мне на небольшую попойку! – догадался Геракл. – Что ж я обещаю тебе грандиозную пьянку, как только справлюсь с восьмым заданием злобного недоноска.

Услышав сие историк приободрился и застрочил пуще прежнего, исправив царя Налея на Нелея.

…От мести великого героя не спасся и старший сын Нелея Периклимен, который был великим волшебником и мог превращаться по своему желанию в любое животное. Трижды обращался чародей то в змею, то в пчелу, то в орла и все три раза убивал его могучий Геракл. Наконец, превратился Периклимен в бабуина и, получив по голове от сына Зевса древком копья, начисто забыл все свои заклинания. Видя такое дело, Геракл отпустил волшебника восвояси, обрекая того на весьма комфортную жизнь: сидение на дереве, поедание разнообразных плодов, философствование.

Хоть и был мстителен сын Зевса, но справедлив…

Прочтя последнюю строку, могучий герой не удержался и поцеловал хрониста прямо в блестящую мудрую плешь. Колесница в этот момент стала совершенно неуправляемой, вследствие чего с оглушительным грохотом врезалась в придорожное дерево.

***

- Что, коротышка, собрался в Тиринф? – спросил Эврисфей своего посланца одетого в серый дорожный хитон. – Вижу, ты уже поправился.

Конечно, Эврисфей слегка кривил душой. Если кого и напоминал сейчас переболевший ветрянкой Копрей, так это эфиопского мифического монстра Чупокабру. Хотя Чупокабра, пожалуй, был (была? было?) посимпатичней.

Общая основательная припухлость ещё не покинула одутловатое лицо посланца, перемазанное зелёной лечебной мазью, переданной богом Гермесом прямо с Олимпа.

- Можно я уволюсь с этой проклятой работы? – с робкой надеждой спросил Копрей, стараясь близко не подходить к бациллоносному хозяину.

- Об этом, идиот, не может идти и речи! – отрезал Эврисфей, глотая какой-то непонятный серый порошок. – Сейчас ты мне нужен как никогда. Боги с Олимпа передали для Геракла очередное дебильное задание.

Эврисфей показал свежую восковую дощечку.

- Подойди и возьми!

Копрей не сдвинулся с места.

Как сказал ему (по большому секрету) горбатый слуга, Эврисфей болел сейчас инфекционным шелушением кожи на ушах.

- Ладно, - прорычал болезный, - я понимаю твой страх. Что ж, я её тебе швырну…

И хорошо прицелившись (правым более-менее рабочим глазом) Эврисфей метнул в своего посланника тяжёлую дощечку, целя Копрею аккурат в лоб. Но Копрей был уже тёртый фрукт, поэтому он ловко увернулся от дощечки, поймав её на лету зубами.

Эврисфей сокрушённо цокнул языком и принял для успокоения нервов непонятную мутную микстуру, на баночке которой было написано: «От натоптышей и мозолей».

- Выпустите меня! – гневно донеслось откуда-то снизу. – Я требую немедленной СВОБОДЫ!!!

По правде говоря, Копрей как только вошёл в покои Эврисфея, то сразу же обратил внимание на странные отдалённые вопли, приняв их поначалу за урчание в животе хозяина.

- Кто там так голосит? – спросил посланец. – Неужели твой горбатый слуга?

- Нет, - поморщившись ответил Эврисфей, подкладывая себе за спину большую мягкую подушку. – Это тот сатиров механический баран, который приехал вместе с тобой три дня назад. Достал меня этими своими заумными разговорами, ну я его и заманил в подвал, сказав, что там его ждут благодарные слушатели числом три сотни.

- Нехорошо обманывать божественное изделие, - покачал головой Копрей, - за это и влететь от всемогущих может как следует.

- А я никого не обманывал, - развёл руками Эврисфей, - там внизу полно благодарных слушателей.

- Да ну?!!

- Конечно!

- Ну и кто же это? – язвительно поинтересовался посланец.

- Крысы и пауки! – торжественно пояснил Эврисфей, громко чихая.

Копрей в панике выскочил из никогда не проветриваемых покоев больного, очень рассчитывая, что на этот раз очередная цеплючая болячка его проминёт.

***

- Ближе к вечеру починю! – сообщил Геракл, рихтуя случайно нашедшимся в соседних кустах старым ржавым молотом помятые борта колесницы.