Непобежденный

Мы все жили с пониманием того, что должны быстрее двигаться по пути развития демократии. Она развивалась, но сдержанно. Она сковывалась границами, обозначенными руководством монопольной партии, что естественно в однопартийной системе. В условиях жесткой конкуренции с Западом считалось, что раскрытие «демократических границ» может привести к серьезным осложнениям. Должен отметить, что сигналов о тревожном положении в различных регионах страны хватало. Это настораживало, и многие считали, что демократию надо вводить в определенном режиме, шаг за шагом. Полную демократию до поры до времени вводить нельзя. Это была продуманная политика. Не просто ограничение прав и свобод и уж не «железный занавес» от всего мира. Нет, развитие общества шло, и, если говорить по большому счету, это понимал даже Сталин. Он делал некоторые шаги, но, конечно, преимущественно показные. Тактика его была обманной, криводушной. За ней скрывались террор, насилие, укоренение казарменных порядков в стране.

Мы начинали достаточно осторожно. К примеру, дали возможность выдвигать на выборах альтернативные кандидатуры. Хотя одновременно пошли на маневр: ввели квоты на выдвижение от различных общественных организаций. Таким образом, часть депутатских мандатов фактически резервировалась. Многие ведь боялись потерпеть поражение в условиях жесткой предвыборной борьбы, что было для них смерти подобно. И началась игра…

— И чем она завершилась?

— Один союзный съезд сам себя разогнал. Теперь на очереди российский. Но, повторяю, суть дела заключалась в том, что новый политический курс со ставкой на ускорение социально-экономического и научно-технического развития страны должен был обеспечить демократизацию, свободу совести и других прав человека для вывода государства в нормальную нерегулируемую антидемократическими условиями жизнь. Таким образом, мнение о Горбачеве, как об организаторе великого переворота, в действительности, не более чем миф.

— Как я понял, Вы были не за революционное, а за эволюционное, поступательное движение вперед. В этом заключалось принципиальное отличие вашей позиции от позиции М. С. Горбачева и его команды?

— Да. Хочу, однако, заметить: при всем том Горбачев казался достаточно разумным, культурным, образованным и в то время целенаправленным. Тогда он еще не колебался, не маневрировал, как начал это делать после XIX партийной конференции, когда все в его голове, как я понял, перевернулось под натиском противостоящих партии сил. Неумение уже новых кадров высшего политического руководства обеспечить планомерность преобразований экономики на новой основе, когда развал, разгром старой авторитарно-бюрократической системы привели к снижению показателей производства, дезорганизации общественных отношений и вместе с другими негативными факторами породили нарастание дезорганизации общества, подорвали ведущую роль КПСС. К сожалению, Горбачев на XIX партконференции дал всему этому полный ход под внешне пристойными предлогами: дескать, открыт путь к широкому развитию демократии… Но всему же есть предел! И оказалось: в том режиме, в который вошла страна и в политическом, и в экономическом планах, выявились огромные провалы, возникли противоречия, даже антагонистические, которые, по существу, не должны иметь место при социализме. Однако они стали возможными в результате недальновидной, я бы даже сказал, неразумной, а потом и просто пораженческой политики.

В итоге, когда и Горбачев, и Ельцин в известном телеинтервью заявили об окончании «холодной войны», господин Буш весьма обоснованно заметил, что победили в ней американцы со своими союзниками, и уточнил без дипломатии: «Победили наши принципы, победили наши свободы». После такой пощечины обоим кремлевским лидерам Буш послал своих эмиссаров по странам СНГ. Все логично. Причем сделал это раньше нового российского президента и нового российского министра иностранных дел. Это же позор!

Однако не думайте, что я принадлежу к числу тех людей, которые рассматривают ход сегодняшних событий и тем более перспективу развития страны только в черном свете. Я не ставлю под сомнение демократические устремления нашего народа, искренность демократических побуждений многих партий, которые не имеют ничего общего с коммунистами. Они по-своему все понимают, своеобразно осмысливают ход событий, его пружины, внутренние причины и закономерности этих событий, наконец, основные факторы развития страны. Это их право. На то и свобода. Я никому не собираюсь навязывать своих мыслей. Нет, я лично не считаю, что наша страна и наш народ потерпели поражение в какой-либо войне или борьбе. Наш народ непобедим.

— Приговор Буша справедлив только частично?