Непокорная невеста

Это нужно прекратить. Он терпеть не мог отрываться от дел, ненавидел паразитов, не выносил детей, а Безил оказался средоточием всех трех пунктов. Надо просто дать мальчишке несколько монет и выпроводить восвояси, предупредив, чтобы больше не возвращался. Безил – не его забота. Жизнь мальчишки будет не лучше и не хуже, чем у тысяч других маленьких оборванцев, что бродят по улицам города.

Проходя через мраморный вестибюль, Том заметил рабочего на высокой лестнице, который украшал карнизы и оконные рамы пучками остролиста, перевязанными красными лентами.

– Что это вы делаете? – удивился Том.

Рабочий с улыбкой опустил на него взгляд:

– Доброе утро, мистер Северин. Да вот вешаю рождественские украшения.

– Кто распорядился?

– Управляющий зданием, сэр.

– Но ведь еще ноябрь! – возмутился Том.

– Витрины универмага «Уинтерборнс» уже украсили к Рождеству.

– Понятно, – буркнул Том.

Неослабевающая жажда наживы заставила Риза Уинтерборна независимо от других начать сезон рождественской торговли раньше, чем было принято. А это означало, что Тому предстояло пережить целый месяц праздничных мероприятий без какой-либо возможности их избежать. Все здания будут битком набиты вечнозелеными растениями и украшениями из позолоченного серебра, все дверные проемы увешаны связками омелы, так называемыми ветками поцелуев. Почтовые ящики будут ломиться от рождественских открыток, праздничные объявления заполонят все газеты. Пройдет бесконечное множество представлений, посвященных рождению Христа. Стайки колядующих станут бродить по улицам и терзать несчастных пешеходов своим фальшивым пением в обмен на небольшие пожертвования.

Не то чтобы Том ненавидел Рождество – обычно это время переживалось им с большим достоинством, – но в этом году праздничное настроение отсутствовало напрочь.

– Мне прекратить это дело, мистер Северин? – растерялся рабочий.

Том изобразил на лице подобие улыбки:

– Нет, Миглз, продолжай.

– Вы запомнили мое имя! – обрадованно воскликнул рабочий.

Том хотел было сказать: «Дело не в вашей исключительности, просто у меня хорошая память», – но поборол искушение.

Когда он вышел на улицу, в лицо ему ударил резкий пронизывающий ветер, холодный настолько, что невозможно было вдохнуть полной грудью: казалось, что легкие стали такими хрупкими, что могут разбиться вдребезги.

В маленьком угловатом мальчике, скорчившемся на краю каменной лестницы с метлой на коленях, Том узнал Безила. Одежда на парнишке походила на тряпки с помойки, а на голове красовалась потертая кепка. Сидя спиной к Тому, Безил почесал затылок и шею до боли знакомым жестом.

Маленький, никому не нужный человечек, цепляющийся за соломинку, чтобы выжить. Если Безил вдруг исчезнет с лица земли, вряд ли кто-то станет грустить или даже обратит на это внимание. Том дорого бы дал, если бы кто-нибудь объяснил ему, какого черта его должна волновать судьба этого ребенка. Но почему-то волновала. Вот проклятье!

Северин медленно подошел к Безилу и сел на ступеньку с ним рядом. Парнишка вздрогнул и, обернувшись, посмотрел на него. Сегодня во взгляде Безила читалось что-то новое, зрачки его глаз напоминали зияющие черные дыры разбитых окон. Порывы ветра заставляли мальчика ежиться от холода.

– Где твоя новая одежда? – спросил Том.

– Дядя Бетти сказал, что слишком жирно мне в такой ходить.

– Он ее продал, – сухо подытожил Том.

– Да, сэр, – кивнул мальчишка, стуча зубами.

Прежде чем Том успел высказать свое мнение о вороватом ублюдке, от очередного порыва ледяного ветра мальчик вздрогнул так, что он со вздохом снял пиджак из тончайшей черной шерсти на шелковой подкладке, доставленный только на прошлой неделе от его личного портного из швейной мастерской «Стрикленд и сыновья», и накинул на немытого оборвыша. А пиджак был роскошный: однобортный, без единого шва в поясной зоне и с отворотами на рукавах. Ну почему Том не надел сегодня старый?

Безил удивленно охнул, когда оказался в теплом коконе из шерсти и шелка, и закутался в пиджак, подтянув к груди колени.

– Безил, – начал Том, с трудом подбирая слова, – если хочешь работать на меня, ты должен жить здесь.

– С вами?

– Я не сказал, что со мной, но да, в моем доме – в качестве коридорного мальчика, или ученика лакея, или, возможно, твоя помощь понадобится в конюшне, в саду. Важно то, что ты будешь жить и работать в одном месте.

Мальчик задумался:

– А кто же будет подметать вашу контору?

– Думаю, ты мог бы приходить сюда по утрам, если хочешь. По правде говоря, это вызовет у Барнаби такое раздражение, что я даже буду рад твоему приходу.

Парнишка почему-то медлил с ответом, и Тому пришлось спросить:

– Ну так что? Я, конечно, не ожидал, что ты запрыгаешь от радости, но ты бы мог хотя бы попытаться изобразить улыбку.

Безил бросил на него испуганный взгляд:

– Дяде Бетти это не понравится.

– Отведи меня к нему, – с готовностью предложил Том. – Я поговорю с ним.

По правде говоря, ему чертовски не терпелось содрать шкуру с этого прохвоста.

– О нет, мистер Северин! Такому богатею, как вы, они вырежут печень, и всего делов.