Непокорная невеста

Том усмехнулся. Бо́льшую часть детства он провел в трущобах и на железнодорожных станциях в непосредственной близости от всевозможных пороков и мерзостей, на которые только способен человек. Ему постоянно приходилось защищаться, добывать еду, драться за работу – за все! Задолго до того, как на его лице отросла щетина, он получил опыт и закалку не хуже взрослого мужчины. Но, конечно же, парнишке все это было совершенно невдомек.

– Безил, – проговорил Том, не отрывая от мальчика взгляда, – нет нужды беспокоиться на этот счет. Я знаю, как вести себя в местах и похуже Сент-Джайлса. И тебя я тоже в состоянии защитить.

Безил продолжал хмуриться и рассеянно покусывать лацкан шерстяного пиджака. Наконец он выдавил:

– Неча ходить к Бетти зазря, он мне не сродственник.

– Какой у вас с ним договор? Он забирает у тебя все деньги в обмен на жилье и питание? Теперь ты сможешь работать исключительно на меня, жить будешь в лучших условиях, есть досыта и еще получать зарплату. Что скажешь?

Слезящиеся глаза Безила с подозрением сузились:

– А вы не хотите меня… того? Вы, часом, не педик?

– О господи! Что за чушь ты несешь? – возмутился Том. – Я предпочитаю женщин, и только их.

«А сейчас и вовсе одну конкретную».

– То есть никакой пидоросни? – уточнил мальчик.

– Нет, Безил, это тебе не грозит, как, впрочем, и ничто другое. В этом доме тебя накажут только за воровство и лень.

– Да, сэр, я понял!

– Вот и хорошо, – бодро сказал Том, поднимаясь на ноги и отряхивая брюки. – Я принесу пальто, и мы отправимся к доктору Гибсон. Уверен, что она придет в восторг от нашего неожиданного визита.

Улыбка Безила померкла, и он в ужасе спросил:

– Опять мыться? Как тогда?

Том усмехнулся:

– Привыкай к мылу и воде, приятель: в моем доме ты с ними будешь встречаться постоянно.

После того как Безила отмыли, избавили от вшей и облачили в новую одежду и обувь, Том отвел мальчика в свой дом в Гайд-парк-сквере. Четыре года назад Северин приобрел этот белоснежный особняк, практически полностью обставленный мебелью. Четырехэтажное здание венчала мансардная крыша с окнами, а вокруг располагались сады, но их Том посещал редко. Он оставил бо́льшую часть прежнего персонала, хотя слуги без энтузиазма отнеслись к перспективе работать на простолюдина, поскольку, к удивлению Тома, расценивали свое нынешнее положение как не соответствующее их статусу: их предыдущим хозяином был барон из северного Йоркшира.

Экономка, миссис Данкворт, была холодна, деловита и вела себя настолько официально, что стала любимицей Тома. Она редко его беспокоила, и ее невозможно было застать врасплох, даже когда Том приглашал гостей без предупреждения. Экономка и бровью не повела, когда один из знакомых Тома из промышленной лаборатории провел в гостиной химический опыт и прожег дыру в ковре.

Но даже миссис Данкворт – впервые за четыре года – пришла в замешательство, скорее, даже испытала потрясение, когда хозяин привел Безила и пожелал, чтобы она придумала, чем можно занять этого мальчика.

– Он будет работать здесь во второй половине дня, – сообщил ей Том. – Ему понадобится место для ночлега. Кроме того, кто-то должен познакомить Безила с его обязанностями и правилами поведения в доме. И да – научить хорошо чистить зубы!

Невысокая коренастая женщина воззрилась на Безила так, словно никогда раньше не видела детей, и заявила:

– Мистер Северин, у нас некому присматривать за ребенком.

– За ним не нужно присматривать, – заверил ее Том. – Безил вполне самостоятелен. Просто убедитесь, что его регулярно кормят и поят.

– Как долго он у нас пробудет? – явно недовольная, спросила экономка.

– Он с нами навсегда.

Затем Том вернулся в свою контору на позднюю встречу с двумя представителями столичного совета рабочих, а закончив дела, не пожелал вернуться домой и проверить, как обстоят дела у Безила. Вместо этого Том решил поужинать в клубе.

У Дженнера всегда происходило что-нибудь интересное. В этом легендарном месте царила атмосфера роскоши и умиротворения, не раздражал шум, но и не угнетала тишина. Каждая деталь: от дорогого спиртного, которое наливали в хрустальные бокалы, до плюшевых честерфилдских кресел и диванов – подбиралась так, чтобы джентльмены чувствовали удовлетворение и собственную исключительность. Чтобы получить членство в клубе, кандидату требовалось предоставить рекомендации, финансовые отчеты о своем благосостоянии и данные по кредитам, а также встать в лист ожидания на неопределенное время. Вступление в ряды счастливчиков происходило только тогда, когда кто-то из членов клуба умирал, и любой, кому удавалось занять его место, понимал, что себе дороже придираться к непомерно огромному членскому взносу.