Непотопляемая Грета Джеймс

Грета не помнит, как заснула, а просыпается из-за безумного жужжания телефона на столике у кровати. Рядом с ней Бен храпит так громко, что создается впечатление, будто это своего рода представление и он притворяется, что храпит. Но храп не прекращается, даже когда она высвобождается из-под его руки, чтобы дотянуться до телефона.

Пришло несколько сообщений от ее папы, и в каждом из них сквозит больше нетерпения, чем в предыдущем:

«Ты готова?»

«Где ты?»

«Ты не открываешь дверь».

«Лучше просыпайся!»

«Встретимся внизу».

«Отплываем в 10».

«Надень что-нибудь теплое».

«И непромокаемое».

«Надеюсь, ты не забыла».

«Где ты, черт побери?»

«Алло?»

Она смотрит на часы и видит, что сейчас 10:07, и понимает, что он уже в ярости, хотя ни за что в жизни не смогла бы вспомнить, куда они сегодня собираются. Она быстро печатает: «Уже иду! Я не опоздала?»

Ответ приходит сразу же: «Я соврал. Катер уходит в 10:30. Поспеши».

Грета выскальзывает из кровати, поднимает с пола джинсы и, натягивая их, ищет глазами ручку и бумагу. Пишет короткую записку Бену: «Без паники, просто собираюсь встретиться с папой. Увидимся». Потом собирает остальную свою одежду и направляется к двери, все еще босая и в безразмерной толстовке с надписью «Колумбия».

Первый человек, которого она встречает, это, конечно же, старая леди. Но на этот раз та ничего не говорит о солнцезащитном креме. А просто приподнимает брови и оценивающе смотрит на Грету.

– Надеюсь, тебе было хорошо с ним, – произносит она, когда они идут по узкому коридору, а затем, секундой позже, оборачивается и добавляет: – Или с ней!

Грета смеется и спешит к лестнице, надеясь, что не наткнется на кого-то действительно знакомого ей. У себя в каюте она надевает водонепроницаемые походные штаны, которые ее заставил купить папа – хотела бы она вспомнить, на какой такой случай, и берет с собой кепку с надписью «Доджерс», принадлежавшую некогда еще одному, более раннему ее бойфренду. Ей хочется остаться в толстовке Бена, но все же она меняет ее на одну из своих. Потом достает мамину непромокаемую куртку и выходит из каюты.

– Где будет производиться высадка? – спрашивает она у первого попавшегося ей на глаза члена экипажа, рыжеволосого парнишки, которому не может быть больше восемнадцати и который так долго смотрит на нее, что она начинает подозревать: он знает, кто она такая. Парнишка показывает ей, куда идти, а она тем временем надвигает бейсболку на глаза.

Когда она приходит в нужное место, на часах 10:32, и Конрад выглядит очень сердитым. Тут же ждут высадки примерно двадцать человек, их одежда – от зимних пальто до дутых жилетов и флисовых курток – не способна поведать о том, что их ждет.

– Ты опоздала, – говорит Конрад и сурово смотрит на нее из-под шапки с логотипом какого-то случайного поля для игры в гольф.

– Всего на две минуты.

– На тридцать две, если придираться.

– Мы с тобой на отдыхе, так что нечего придираться.

– Тебя не было в твоей каюте.

– Ага. Я рано встала, – спешит оправдаться она, надеясь, что у нее на лице нет отпечатков подушки. – И решила позавтракать.

В животе у нее урчит, и они какое-то время смотрят друг на друга.

– Кстати говоря, – Грета рада сменить тему разговора, – как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно, – коротко отвечает он, словно вопрос показался ему смешным. Он все еще немного бледен, но уже далеко не так, как когда она видела его в последний раз. И, несмотря на его деланое недовольство, она понимает, что он страшно рад сойти с корабля. – Думаю, это было какое-то вирусное заболевание, которое длится всего сутки.

– А где остальные?

– Пошли на рыбалку.

Грета оглядывает место сбора, обращая внимание на то, что на многих здесь туристическая одежда.

– А мы туда не идем?

– Нет, мы… Ты изучила программу мероприятий, которую я тебе послал? – с раздражением спрашивает он.

– Я не успеваю просматривать сообщения.

– Сегодня мы должны… – Он резко замолкает, держа руку на кармане куртки и не зная, что сказать дальше. И наконец произносит: – Мы едем на природное сафари.

– А что такое природное сафари?

Он очерчивает в воздухе круг, желая дать понять, что это ясно без объяснений.

– Это… все такое. Мы доедем на лодке до острова и понаблюдаем за природой, затем спустимся по реке на каноэ и пойдем пешком к леднику.

– А почему остальные не пойдут с нами?

– Я же сказал, они ушли на рыбалку.

– Понятно, но…

– Потому что, – говорит он так громко, что какая-то пара в одинаковых красных куртках с любопытством смотрит на них. Конрад понижает голос: – Потому что твоя мама выбрала сафари. Для нас двоих.

Грета вспоминает: Хелен сидит за кухонным столом и, мурлыча себе под нос рождественские гимны, листает какую-то брошюру.

– Как ты думаешь, твоего папу заинтересует экскурсия по железной дороге? – спросила она у Греты, сидящей напротив и читающей электронные письма, накопившиеся за время ее отсутствия. К окну льнули маленькие снежинки, пахло сахарным печеньем, Хелен и близнецы испекли его днем, и оттого в кухне было уютно и тепло.

Грета оторвалась от компьютера: