Непотопляемая Грета Джеймс

Она берет у него пакетик, чувствуя какой он легкий, затем, ступая по лужам, идет к глыбе льда. Она не знает, как это нужно сделать: высыпать пепел прямо из пакетика или сначала насыпать на руку. В конце концов, боясь, что его сдует ветер, достав щепотку, осторожно сыплет на лед. Какую-то часть сразу же уносит ветер, и он летит в воздухе, подобно снегу. Но, на удивление, ей становится легче, когда она смотрит, как это происходит, и, повернувшись к папе, видит, что он плачет.

Теперь его очередь, и он долго стоит с опущенной головой, словно молится. За его спиной Грета тихо повторяет собственную молитву: «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя».

И слова тоже уносит прочь ветер.

Потом Конрад сует пустой пакетик себе в карман и решительно проводит рукавом по лицу. Стоящий рядом с каноэ Медведь зовет их, его голос едва слышен. Но они все же не сразу направляются к нему, а некоторое время стоят молча. На полпути к каноэ Грета, следуя неожиданному импульсу, берет папу под руку, он на мгновение замирает, но потом расслабляется, и они идут так остаток пути.

Они почти доплывают до места, когда Грета чувствует, что каноэ куда-то тащит. Она смотрит на Медведя, опустившего весло в воду и не отрывающего взгляда от елей на берегу.

– Тсс, – произносит он, хотя все в лодке молчат. Он привстает со своего места, и лодка наклоняется под ними, и все остальные поднимают весла, с которых капает вода, и пытаются проследить за его взглядом. Один из мужчин передает ему бинокль, и Медведь, глядя в него, издает тихий смешок.

– Черт возьми, – говорит он, – я слышал, что в прошлом месяце в Джуно видели белоплечего орлана. Он, должно быть, добрался сюда.

– Кто? – спрашивает женщина с компасом.

Медведь отдает ей бинокль:

– Это белоплечий орлан. Он очень редко встречается. А в этих местах – просто залетная птица.

– Залетная птица? – удивляется ее муж. – Что это значит?

Бинокль доходит до Конрада, и Грета наблюдает за тем, как он подносит его к глазам и смотрит на деревья. Она понимает, что он увидел птицу, потому что он сидит теперь, не шевелясь.

– Он, должно быть, сбился с пути, – объясняет Медведь, – такие орланы обычно встречаются только в Азии.

– Вау, – произносит еще кто-то из мужчин, – и что, интересно, он здесь делает?

Конрад вручает Грете бинокль, который оказывается достаточно тяжелым. Она смотрит в него, и мир в бешеном темпе скользит перед ее глазами, прежде чем все встает на свои места. Она изучает перистые верхушки деревьев и наконец видит оранжевый всполох: большой изогнутый клюв птицы, огромной вовсе не из-за многократного увеличения, которое дает бинокль. Птица действительно чрезвычайно большая и черная, с тронутыми белым цветом крыльями, сидит неподвижно на ветках, глаза-бусины смотрят настороженно, голова механически двигается взад-вперед.

– В этом-то все и дело, – отвечает Медведь, – мы этого не знаем. Но легенда гласит, что такие птицы – посланники из Страны мертвых, возвращающихся сюда навестить тех, кого некогда любили.

Грета опускает бинокль и поворачивается к Конраду, ее сердце колотится. Он недоверчиво смотрит на нее, и его лицо внезапно становится бледным. Какое-то время каноэ медленно крутится по воде и стоит прямо-таки оглушительная тишина. И тут Медведь разражается смехом.

– Нет, я пошутил, – улыбается он, – она, наверное, просто заблудилась. Или ее занесло сюда во время шторма.

Напряжение, охватившее было Грету, спадает. Ей хочется смеяться вместе со всеми, но у нее это не получается. Она смотрит на папу, и он немного смущенно улыбается ей, и Грета уже не чувствует себя так одиноко, понимая, что он тоже поверил Медведю, хотя оба они знали, что это выдумка и что гораздо легче заблудиться, чем преодолеть такое невозможное расстояние.

Они вернулись на теплоход, Грета молча шла за Конрадом по длинному трапу. Такое молчание сопровождало их долгие часы с того момента, как каноэ причалило к месту для пикника, где они молча ели клубнику и думали о Хелен, затем по пути к автобусу, который на полдороге застрял в грязи, и им пришлось выйти и собирать ветки, чтобы засунуть их под колеса. Они смотрели, как колеса без толку вращаются на одном месте, пока автобус наконец не сделал небольшой рывок и не проехал несколько футов, прежде чем остановиться, чтобы все они снова сели в него. Это было непростое молчание, но его нельзя назвать неприятным.

На теплоходе они остановились у лифта, чтобы посмотреть друг на друга. Грета не знает, что сказать после всего произошедшего. И Конрад, видимо, тоже. Когда приезжает лифт, отец входит в него и придерживает дверь для Греты. Но она показывает на коридор:

– Думаю, мне надо пройтись.

Он кивает:

– Тогда до завтра.

– А как насчет ужина?

– Уверен, тебе хватит меня на сегодня.

Грета смеется:

– Это означает, что тебе хватит меня?

– Это означает, что мы пережили природное сафари, – с некоторым удивлением говорит он, – что само по себе чудо.