Непотопляемая Грета Джеймс

Он опускает руку, и дверь закрывается. Грета какое-то время стоит рядом с лифтом – в грязных кроссовках, обгоревшая на солнце, уставшая и не находящая себе места. Ее отражение в серебристой двери – расплывчатое и искаженное, словно в комнате смеха, почти точно отражает ее состояние.

Она не сходит с места, когда дверь лифта снова со звяканьем открывается, и из него выходит Тодд Блум в синем дождевике, его седые курчавые волосы взъерошены ветром.

– О, – произносит он с легким удивлением, – а я и не знал, что вы, ребята, уже вернулись.

Грета делает шаг в сторону, чтобы он мог выйти из лифта.

– Только что.

– Вам понравилось?

– Да, – отвечает она, подумав, что не в состоянии рассказать подробнее о их поездке. – А как рыбалка?

– Я на нее не поехал, – виновато улыбается он, – в Чилкэте есть заповедник, где водятся орлы, и я хотел…

– О, – вспоминает Грета, – мы тоже видели орла.

– Белоголового орлана?

– Нет, очень редкого морского орла. Кажется, он называется белоплечий орлан.

Глаза Тодда становятся огромными:

– И вы его видели?!

– Да. Он почти весь черный, а крылья черные с белым и…

– Вы видели белоплечего орлана? – перебивает он, и тут из лифта вываливается большая семья, спорящая о том, кто должен был заказать гидросамолет на сегодня. Она обтекает Грету и Тодда, но его лицо остается неподвижным, словно его мозг переклинило от услышанного.

– Кажется, они обитают в основном в Азии? – спрашивает Грета, пытаясь привести его в чувство.

– Вы видели белоплечего орлана? – произносит он в третий раз. – Знаешь, какие шансы на это? Здесь видели всего двух или трех таких птиц. Их трудно найти даже в естественной среде обитания. И наткнуться на одного из них на совершенно другом континенте, когда вы и не думали его искать… – Он качает головой. – Это большая удача. Все равно что купить счастливый лотерейный билет. Не могу даже выразить, как я вам завидую.

– Он был довольно далеко от нас. Может, от этого вам станет легче.

– Нет, я рад, что вы увидели его, – искренне говорит Тодд. – Это нечто очень-очень особенное. Дело даже не в самой птице. Если вы видите кречета за полярным кругом, это тоже удивительно, правда же? Но когда вы обнаруживаете его в Огайо, это совершенно другое дело. Это означает, что он летел так долго и далеко, что оказался в столь непривычном для него регионе. То, что он нехарактерен для этих мест, выделяет его из всех птиц. Делает еще более необычным.

В голове у Греты возникает образ ее матери, танцующей в толпе на одном из ее концертов. Она кажется неуместной там и излучает счастье. Грета с трудом сглатывает.

– На нашем месте должны были оказаться вы, – тихо говорит она, но Тодд улыбается ей:

– Нет. У меня такое чувство, что это чудо было предназначено вам.

Глава 22

Грета не знает толком, куда потом направляется, но обнаруживает, что проходит мимо крытого бассейна, в котором полно народа, и потому здесь душно, окна затуманены, а воздух тяжелый от хлорки. Остается еще несколько часов на то, чтобы изучить город, прежде чем теплоход покинет порт и поплывет дальше, и все же половина пассажиров лениво листают журналы, устроившись на шезлонгах, или же сидят в джакузи, безразличные к горам у них за спиной. Они с равным успехом могли быть сейчас где угодно, скажем, в дешевой гостинице в Вегасе или же в общественном бассейне, даже в собственных дворах за домами, и у Греты возникает внезапное и нехарактерное для нее желание накричать на них, потому что они упускают путешествие, за возможность отправиться в которое другие отдали бы что угодно.

Испытывая клаустрофобию, она пробирается мимо стульев и выходит на палубу через дверь на противоположной стороне бассейна и, оказавшись на свежем воздухе, стоит, вцепившись в ограждение, смотрит на берег и слушает непрекращающиеся крики чаек.

– Привет, – произносит кто-то за ее спиной, она поворачивается, видит Бена, и настроение у нее улучшается. На нем одежда для рыбалки – оранжевый комбинезон, резиновые сапоги и кепка с логотипом «Бостон Ред Сокс», выгоревшая на солнце. Он смотрит на Грету как-то озадаченно.

– Привет, – отвечает она и снова опирается на ограждение. – Поймал что-нибудь?

Он кивает. Она ждет, что он что-нибудь добавит, пошутит или подойдет к ней ближе и поцелует. Но он продолжает хмуриться, словно что-то не так.

– В чем дело? – наконец спрашивает она, удовольствие от того, что она видит его и от воспоминаний о прошлой ночи оборачивается раздражением, потому что этот день, кажется ей, длится целое тысячелетие, и ей не нужны какие-то еще проблемы.

– Я просто… – неуверенно замолкает он, а затем достает из кармана непромокаемой куртки телефон. – Ты не… То есть… ты бы сказала бы мне, если бы…

– Бен, – вздыхает она, – скажи прямо.

Теперь его лицо выражает досаду, а может, и что-то большее. Наконец он произносит:

– Ты помолвлена?

Она в недоумении смотрит на него:

– Что?

На этот раз он не спрашивает, а утверждает:

– Ты помолвлена.

– Я… что? – повторяет она, ее мозги работают медленно. – Нет, не помолвлена.

– Я прочитал об этом здесь.