Читаем Неправильный демон (СИ) полностью

- Оу, не стоит в это лезть, Ясаки-доно. Младшая из сестёр выступает подарком, домашним животным для младшей сестры нынешнего Люцифера. Поверьте, вам такие проблемы совершенно не нужны.




- Животным, да? - Тихо прошипела девятихвостая, сжимая кулаки, а из её рта показались два острых клыка, но она тут же быстро взяла себя в руки. - Сделка.




- Сделка. Вам её приведут, она сейчас немного в бессознательном состоянии. О! Нет-нет, мы ничего с ней такого не делали, мы же не звери какие. Просто во время нашей встречи она была самую малость не в себе и голос разума слушать не сильно-то хотела. Пришлось приложить самую каплю силы. Но не более. И все те легкие повреждения были устранены тут же подоспевшей медицинской помощью.




- Ясно... Можете идти, вы свободны.




- Всего наилучшего, Ясака-доно, - я встал из-за стола переговоров и, поклонившись как более сильному и опытному, в компании Лидии вышел прочь.




День абсолютно точно удался. Люблю, когда так происходит.

Комментарий к

Акэно: бечено. Если что - писать в личку.


========== Часть 18 ==========

- У тебя был тяжёлый день... Тебе стоит немного расслабиться, - я ласково шептал доверчиво прижавшейся ко мне своим телом Сере, нежно поглаживая её бархатную кожу на спине плавными и самую малость медлительными движениями.




Все же меня нельзя упрекнуть в пороке, что не позволяет мне дарить своей сестре высшее наслаждение от наших прикосновений друг к другу. А некоторая неторопливость свойственна мне, это не желание затянуть на как можно дольше достижение пика блаженства, о нет, это просто одна из моих маленьких слабостей: мне безумно нравится чувствовать под своими пальцами гладкую, без единого изъяна кожу сестры. И я просто иду на поводу у своих эгоистических желаний, растягивая миг, после которого мне нужно будет на долю мгновения оторваться от тела в моих объятиях, максимально долго. Конечно же под полное одобрение со стороны наслаждающейся моими нехитрыми ласками сестры.




Какой бы жгучий, пылающий чувствами бурный нрав не имела Серафалл, а ей не меньше моего нравились эти тягучие в своей неторопливости моменты нежнейшей ласки. Не только страсть и похоть были поводырями в наших отношениях, далеко не только они. Мы любили друг друга, даря свои чувства так, как хочет этого партнёр. Иногда нужно было терять голову в водовороте собственных страстей, а бывало, как и сейчас, нужно относиться к своей половинке как к самой драгоценной, хрупкой и нежной вещи на свете. Сменить эпицентр огненного шторма на плавность и мягкость липкого сиропа. Заполняя друг друга только лучшим из имеющегося у нас.




- Ты прав, мммм, прав, как всегда, - горячее дыхание невесомо щекотало кожу на моей голой шее.




Сестра любила в моменты такой близости, доверив своё полностью обнажённое тело мне и только мне, прижиматься к моей груди как можно сильнее. Выводя своими тонкими пальчиками на моей спине только ей известные узоры, положив на одно из моих любезно предоставленных плеч свою голову, блаженно прикрыв свои фиалковые глаза.




- Я позабочусь о тебе, сестра, - и немножко, самую каплю, изменив своё положение в кресле под телом Серафалл, я смог достать своими губами опасно открытую шейку. Покрывая её своими чувственными поцелуями.




- Ах, - счастливо улыбаясь, выдохнула она, незаметно вздрагивая от каждого нового поцелуя.




Шея была одной из самых чувствительных зон, именно поэтому в повседневной жизни она всячески прятала её то за кружевным бантиком, то за шарфиком или высоким воротником. Но сейчас она позволяла делать с этой частью своего божественного тела все, что мне угодно. Демонстрируя высшую степень доверия ко мне. За что я всячески старался отплатить ей своими действиями. Раз за разом оставляя на её прелестной коже все новые, незаметные с первого взгляда отметины от своих поцелуев.




Все тело Серафалл было для меня подобно сильнейшему наркотику. Оно завораживало меня, манило каждой своей частью и раззадоривало мой разум. О да, я тот ещё наркоман, вот только наркотик у меня очень своеобразен. Каждое касание дарило частицу амброзии не только ей, но и мне. Касаться, ласкать, обладать ей всею без остатка - вот чем были заняты мои мысли при виде её в непосредственной близости от меня. И когда мы в очередной раз остаёмся наедине, я позволяю вырваться этим желаниям наверх.




За прошедший год мы вдоволь утолили своё любопытство, изучив тела друг друга почти идеально. Но ни один из нас не переходил очевидной нам черты, только ласки и поцелуи. Пока только так. Но и этого было достаточно, чтобы выразить чувства, бушующие внутри наших сердец.




- Хочу ещё больше! - Требовательно огласила своё желание Сера. Что же, желание дамы - закон.




- Твой голод неутолим, сестра, - улыбнулся я, смотря в её глаза напротив своих. - Плохая девочка.




- Плохой мальчик, - отзеркалила она мою улыбку на своём лице, а затем, в следующее мгновение, запечатала наши уста совместным поцелуем.




Перейти на страницу:

Похожие книги

Ледяной плен
Ледяной плен

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского — культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж — полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду!Говорят, где-то во льдах Антарктики скрыта тайная фашистская база «211». Во время Второй мировой войны там разрабатывались секретные виды оружия, которые и сейчас, по прошествии ста лет, способны помочь остаткам человечества очистить поверхность от радиации и порожденных ею монстров. Но для девушки Леры важно лишь одно: возможно, там, в ледяном плену, уже двадцать лет томятся ее пропавшие без вести родители…

Alony , Дмитрий Александрович Федосеев , Игорь Вардунас , Игорь Владимирович Вардунас

Фантастика / Постапокалипсис / Прочая старинная литература / Древние книги / Исторические любовные романы / Боевая фантастика
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (Мирский) , (Мирский) Дмитрий Святополк-Мирский

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги