Непредсказуемый граф

Горячая волна желания грозила накрыть ее с головой, и в этот миг ей вдруг с поразительной ясностью вспомнился эпизод из раннего детства. Они находились в Брайтоне, и Кэролайн впервые увидела море. Оно было нежным и ласковым, и она доверчиво зашла поглубже, навстречу волне, никак не ожидая того, что волна собьет ее с ног, подхватит и перевернет. И тогда море перестало казаться ей ласковым и послушным – оно вдруг сделалось смертельно опасным.

И Кэролайн нашла в себе силы отстраниться и выбраться из объятий Линдси.

Почему он напомнил ей море – теплое и ласковое, манящее в свои объятия и в то же время грозное и опасное, Кэролайн пока не понимала, но решила подумать над этим как-нибудь потом.

Какое-то время они стояли, не двигаясь, опустив глаза. Потом взгляды их встретились. Кэролайн показалось, что граф Линдси удивлен или растерян. Он отступил на шаг и судорожно перевел дыхание. Очевидно, ему, как и ей, требовалось увеличить дистанцию, чтобы отдышаться. Впрочем, он пришел в себя на удивление быстро.

– Вы злитесь на меня? – спросил он, и Кэролайн с сожалением подумала, что ей до него далеко по части контроля эмоций.

– Вовсе нет, – ответила она.

– Я мечтал о поцелуе с того самого момента, когда увидел вас прячущейся за шкафом в кабинете лорда Альбертсона.

– Я не пряталась.

– Как скажете, – сказал он и одарил ее своей знаменитой ухмылкой, отчего пульс ее вновь участился. – Но обнаруживать себя вы тоже не стали.

– Я надеялась, вы не будете тянуть с тем, что собирались делать, и без лишних разговоров вернетесь туда, откуда пришли.

– Понимаю, – произнес Линдси. В его темных глазах появился озорной блеск.

– Понимаете? – Теперь и Кэролайн улыбалась. – Я довольно часто нахожу подтверждение известной истине: поступки говорят громче слов.

– Многие разделяют ваши убеждения. – Выражение его лица изменилось, стало жестче, хотя он продолжал смотреть ей прямо в глаза. – Отец часто отвечал на мои вопросы не словами, а поступками, вернее сказать, рукоприкладством.

– Я не это хотела сказать. – Сердце ее сжалось от сочувствия к нему, и ни о каких упреках, а тем более нравоучениях с ее стороны уже не могло быть и речи.

– Я знаю, – сказал Линдси, и повисла неловкая пауза.

– Нельзя, чтобы меня тут застали с вами. – Кэролайн первая нарушила молчание. – Моя репутация будет погублена. – Чувствовалось, что ей нелегко дались эти слова. Пусть граф Линдси пользовался не самой лучшей репутацией, он все же не был отъявленным негодяем. Она не хотела его оскорбить… Кэролайн запуталась и не знала, как относиться к нему, к себе, к тому, что их связывало.

– И моя, – с готовностью согласился Линдси.

– Ваша? – Только хорошее воспитание не позволило ей презрительно фыркнуть. – Вы, джентльмены, живете по совсем другим правилам, и все преимущества на вашей стороне, что, на мой взгляд, крайне несправедливо.

– Вы все слишком упрощаете, дорогая моя.

– Не называйте меня так! – возмутилась Кэролайн. Она слишком хорошо помнила, как звучали слова «дорогая моя» в его устах, когда он обнимался с леди Дженкин. – Вы так зовете всех женщин, которые попадают в поле вашего внимания?

Судя по его лицу, он был скорее впечатлен, чем возмущен. Впечатлен ее памятью или догадливостью?

– Вы правы, эти слова мало что для меня значат, – сказал Линдси и, окинув пристальным взглядом ее лицо, добавил: – «Очаровательная» куда больше вам подходит.

Кэролайн не стала благодарить его за комплимент, хотя ей было приятно.

– Как бы там ни было, если нас здесь застанут, из нас двоих пострадаю я.

– А я продолжаю настаивать, что в этом случае я тоже пострадаю. Мне бы пришлось жениться, что стало бы для меня катастрофой.

– Понимаю, – произнесла Кэролайн, хотя совершенно не понимала, почему он считает брак катастрофой.

– Не трудитесь разгадать этот ребус, лучше направьте свое любопытство на что-нибудь другое, – сказал Линдси и улыбнулся так, как ни разу прежде – не ухмылкой, а искренне и прямодушно. Тот факт, что он читал ее мысли, словно открытую книгу, нисколько не смутил Кэролайн. Ей было даже приятно, что можно общаться с ним просто, по-дружески и не напускать туману.

– Разве так не заведено испокон веку, что джентльмен женится и производит на свет наследника, которому передаст состояние и титул?

– Конечно, так заведено, – со смешком ответил он. – Но когда я поступал так, как от меня ожидается?

– Выходит, вы предпочитаете растратить жизнь на суетные хлопоты, вместо того чтобы, будучи потомственным аристократом высокого ранга, исполнить свое предназначение и продолжить род?

– Я бы не стал это так формулировать. Хотя как можно ждать от вас понимания того, чего я и сам не вполне понимаю? – Линдси глубоко вздохнул. – Кроме того, вы, миледи, представляете собой препятствие. Препятствие труднопреодолимое, но слишком заманчивое, чтобы махнуть на него рукой и обойти.

– Как вас понимать? – Кэролайн уже почти успокоилась, и здравый смысл вернулся к ней. Она понимала, что пора заканчивать этот разговор, пока не случилось то, чего они оба совсем не хотели.