Непрекрасная Элена

Сим не опасался разочароваться в новообретенной сестре. Он давно запретил себе принимать за истину личные надежды и домыслы. Дикая степь — ему ли не знать — разбивает в пыль всё фальшивое. В этом и ужас, и величие равнины, где каждый рассвет может стать вызовом на смертный бой.

— Пей, — Арина подала кружку. Не флягу, а именно кружку. Ведь на привале надо создать уют. — У тебя глаза больные. Чем тебя так… стукнуло?

— Пустяки, скоро поправлюсь. Чем сильнее удар, тем дальше будет отброшен предел возможного. Надо лишь выстоять.

— Закон степи? — Арина подсела ближе. — Ты учишь меня, хорошо. А то всё молчал и молчал. Если я в семье, меня надо воспитывать. Уж постарайся. Я, вот честное слово… я никого не убью. Брат, не думай обо мне плохое, ладно?

Сим выпил воду и снова протянул кружку, предлагая наполнить. Боль души не унималась… Людей, способных держать удар, очень мало. Единицы. Но, если не выбивать слабость из души, — полагал атаман, — не обнажится суть человека. И еще: без проверки сила иссякнет, а ложь, наоборот, накопится. Мир сделается ограниченным и тесным. Возможно, именно таков мир городов.

Ложь закона о «куколках» Сим видел внятно: люди всякую из них заранее числят слабой. Ведь сильных мало, так мало, что пока никто не справлялся с бременем тьмы.

Когда Арина после первой своей грозы попросилась в семью, Сим принял родство всей душой. Однако это не меняло главного закона степи: слабые живут в чужой воле, сильные дают им защиту… и приказы — тоже. Тут нет несправедливости. Хотя из-за указанного способа жизни Эт и подобные ему — самые могучие и одновременно наиболее беззащитные создания дикого поля.

Арина отставила опустевшую кружку. Заглянула брату в лицо снизу-сбоку, участливо шмыгнула носом.

— Тебе рассказать про ночь? Я видела всё, но поняла мало. Девушка и белое чудище, они странно явились и так же ушли. Девушку забрал… вообще не знаю, кто. Брат, ты в бога веришь? Такого… сильномогучего? Здоровенного!

— В здоровенного и рядышком? Нет, хотя мне занятны подробности. — Сим поморщился. — Позже. А пока начинай думать, стоит ли тебе лезть по горло в смерть? Ты ведь ничего не обещала. Это я дал валгам слово.

— Какое слово?

— Увидеть опушку северного леса прежде, чем хлынут дожди, — Сим наконец внятно определил свой долг. — Я знаю тропы и понимаю осень. У меня есть опыт дальних походов.

— Я иду с тобой! Что тут думать-то?

— Даже мне дорога дастся очень тяжело. Ты ребенок, твое тело не привычно к такому, твоя душа в непокое после первой грозы. Ты…

— Я иду с тобой!

— Упрямство не всегда бывает признаком силы и правды. В походе ведьма, которая умеет вливать силы, очень нужна. Ты пока не умеешь. И успеешь ли…

— Я не обуза! Я… семья, — ломким голосом упрекнула Арина.

Сим кивнул. Горько скривился.

— Тебя, мою семью, мне жалеть или нет?

— Нечестный вопрос! Еще скажи, что меня надо бояться, опять! Зачем ты так?

— По осени в степи слишком мало честных и посильных вопросов. Я ни одного не умею придумать, кроме заданного: лезть в смерть по горло тебе надо ли? Останься здесь и жди Старика. Ганс тоже придет, он сразу глянулся тебе, он надежный.

— Меня не надо жалеть. Понял? Я… я ведьма! Во-от.

— Во-от, — Сим передразнил всхлипывающий тон угрозы. Вздохнул: — Ну, прости, сама напросилась. Не стану жалеть. Такой сейчас случай и такой выбор. Неудобный. Надо идти, даже если пройти вроде бы нельзя.

Арина подбоченилась и кивнула. Она совсем не понимала предупреждений и гордилась победой над названным братом. Она ощущала себя взрослой, уверенной… И значит, была под угрозой более, чем прежде. Атаман вздохнул и промолчал. Он узнал валгов и обрёл надежду на ответное понимание. Он неизбежно утратит всё со смертью защитника стаи. А путь одиночки через степь — приговор! Но старуха цай едва дышит. И она, и стая не могут ждать до весны.

Одинец отправится к опушке северного леса уже сегодня. Один или в сопровождении людей.

— Осень грядёт. Вот-вот хлынут дожди, затопят Ревуху. Так в степи называют срединную промоину, — атаман негромко проговаривал вслух мысли. — Летом Ревуха высыхает полностью, всадник на сильном скакуне минует её за два дневных перехода. Но в осень там вызреет грязевая подушка. Преграда коварная, она одинаково непролазна для скакуна, валга, лодки. Выходить надо сегодня. И то поздновато…

Старая цай вслушалась, вороной одинец тоже. Он первым рыкнул — согласен! Арина вздрогнула, но не отодвинулась, хотя не ощущала разума стаи и видела лишь клыки, ощетиненные загривки…

— Валги скоро пригонят скакунов, — Сим сообщил итог общих размышлений. — Они начали охотиться. Арина, нужен костер, чтобы коптить мясо.

— Да, атаман, — в голосе девочки прозвенела радость. Она переупрямила Сима, она полезная и ей дано дело!

Атаман запретил себе досаду. Подсел к одинцу, чтобы вместе обдумывать дорогу, заодно набросал несколько строк и припрятал послание. В Старика атаман верил. В упрямца Ганса — тем более… Лишь бы не наворотили глупостей и не волновались попусту.