Непрекрасная Элена

Вера, к которой можно относиться по-разному, в том числе — глубоко скептически, тем более будучи цифровой идентичностью, сопровождала человечество на всем протяжении его подтвержденной, изученной истории.

Вера изначально успешна, поскольку взывает к иррациональному в человеке. Вера помогала через догматы религии сформулировать, популяризировать и сделать общими и стабильными ценности соответствующей социальной формации. Вера, трансформируясь и развиваясь, постоянно была скелетной структурой общества. Принимая или отрицая её, используя или критикуя, любой человек не мог оставаться вне поля её влияния, прямого или косвенного. Вера — часть «социального генокода» цивилизации, концентрат её ценностей и догм.

Подавляющее большинство моделей развития цивилизации, в том числе включающих катастрофы и восстановление после них, предполагали относительную стабильность для основных религиозных культов как институтов, сопровождающих и реализующих значимый фрагмент «социального генокода».

После кроп-катастрофы основные религии прежнего мира довольно долго сопротивлялись общей деградации. Спустя полвека после кризиса в своих моделях я еще видел их роль, как существенную на среднесрочной и даже долгосрочной перспективе.

Вероятно, это нельзя назвать ошибкой прогнозирования. В тот период было сложно оценить масштаб социальной деформации, которая постигла мир. Уровень неопределённости оставался избыточным.

Сейчас, через шесть с половиной или семь (кто знает, сколько скрывают сбои датировки?) веков после кроп-катастрофы, я, постоянный наблюдатель Алекс, готов констатировать фактическое уничтожение религиозных институтов как таковых. Решающим фактором их краха стало не безверие, не исчерпание потребности в догматическом «скелете» духовности, а распад самих институтов веры.

Религия использовала веру как «рабочую жидкость» в социальном двигателе, который вырабатывал в итоге финансовое благополучие и власть. Уничтожение самого понятия денег, ликвидация торговли, распад привычных моделей выживания и развития — всё это стало неизбежным результатом раздробления глобального информационного общества предков на мелкие, разрозненные общины. При сохранении у части из них фрагментов технологий, культуры и памяти о прежней истории, такой распад, тем не менее, вернул человечество к первобытной формации.

Для примитивного общества ценностный скелет «предков», который начал отстраиваться на этапе рабовладения и феодализма, стал совершенно неуместным.

Возврат в первобытность можно назвать социальной катастрофой и полной деградацией. Осознав крах религий через сто с лишним лет после кроп-инцидента, я склонялся к указанным выше оценкам. Однако позже пересмотрел и их.

Кроп-инцидент стер информацию, как таковую. Вынудил живое яростно, отчаянно бороться в новых условиях, куда более жестких и непредсказуемых. Обострил все формы конкуренции, сделал человечество не «венцом творения», каковым оно себя числило уже довольно давно, а всего лишь одним из претендентов на роль стабильной разумной расы.

Человечество обнулило ценностные резервуары… и приступило к их заполнению. Это дало шанс совершенно иначе сконструировать «социальный скелет», отказавшись от недостатков, которые прежде никто даже не мог увидеть.

Многие тысячи лет люди двигались по цивилизационному пути, и поле ценностного выбора для них непрестанно сжималось. Сейчас оно снова огромно и полностью открыто. Мне крайне интересно наблюдать те эксперименты, которые реализуют различные общины. Отмечу: самые перспективные на мой взгляд версии возникают вне городов.

Малоконфликтный симбиоз черных лесников и природной среды — это уже не первобытность, они явно шагнули на более высокий уровень организации социума. Добавлю, я при оценке уделяю внимание факторам жизнедеятельности, и в том числе — мусору… Его накопление при одновременном исчерпании сырья было неизбежно для предков. Но я не вижу никаких признаков обоих этих взаимосвязанных процессов — деградации среды и накопления мусора — на территории лесников. Мне не до конца ясны их способы зимнего отопления, круглогодичного водоснабжения и канализации. Однако же всё это реализуется стабильно — и не загрязняет среду…

Матрично-иерархичная система управления степных красных муравьев по моим оценкам менее прогрессивна и более агрессивна, однако их способность почти мгновенно реагировать на перемены и принимать нестандартные решения — впечатляет. Добавлю, мне интересно их умение интегрировать в социум совершенно нетипичные, единичные исключения из правил и использовать их потенциал по максимуму. Пример — статус, права и обязанности атаманов и ведьм. Если оценить и здесь фактор среды и мусора… Полагаю, конфликт по поводу прав использовать сырье — дрова и дичь — стал причиной военной кампании красных муравьев на опушке леса. Однако конфликт был успешно урегулирован, и формат его исчерпания мне непонятен.