Непрекрасная Элена

Огляделась, будто искала понятливого собеседника. Сгодился белый щенок. На него девка уставилась, ему и стала объяснять важное, произнося пять непонятных слов из пяти. Атаман, мгновение назад почти здоровый, ощутил растущую дурноту. Сердце билось все быстрее, силы вроде и прибывали, но вровень с ними пухло раздражение, похоже на похмелье.

— Привыкай, — посоветовали от левого плеча.

Голос был знакомый, Сим сразу и глубоко поклонился… И лишь затем осмелился поднять голову и увидеть того, кто вышел его встретить. Но даже так, даже когда слышишь и видишь в упор… никак не поверить, что этот человек — рядом. Сам! Лично пришел и выказал незваному гостю огромную честь, ничем не заслуженную.

— Отчий, — шепнул Сим.

Он видел старого атамана лесников однажды, издали. Запомнил сразу и навсегда — голос, лицо, манеру двигаться. Сейчас, при второй встрече, Сим очень удивился: пять лет прошло, но лесной атаман выглядит… моложе. Волосы темнее, даже морщинки у глаз вроде бы разгладились.

— Вишь какая штука, — старик присел рядом. — Йота… и как там далее? Эля третий день талдычит про йоту. По её разумению, люди в степи без йоты почитай поголовно мучаются. Ежели перевести её слова на понятный нам толк… Зоб у вас растёт. Без йоты растет, силу забирает. А где вам взять йоту, Эля пока не указала. Говорит — в рыбе морской, в траве морской, в соли морской. Так где степь и где море…

— Дед Слав, — несносная девка дернула вождя леса за рукав, — Де-ед! Пусть уже подерутся, скажи. И айда в Пуш, к Аринке-Маринке!

Сим прикрыл глаза. Сложно понять искаженную, сбивчиво-торопливую славь. Но даже от ничтожных крох доступного рассудку смысла — вскипает раздражение! Эта глупая Эля называет отчего атамана всего севера, великого чернолеса — на ты, дедом. Перебивает его! Она только что упомянула Арину, сразу же обозвала и её. Нет чтобы сказать толком: жива ли, как здоровье?

— Эт забрал ведьму, она моя названая сестра, — очень спокойно выговорил Сим. — Отчий леса, могу ли я узнать…

— Доставил сперва к нам, да, — кивнул атаман лесников. — Эля глянула рану и велела тащить на болото, к лекарю Пётре. Он наилучший. Арина вроде б теперь в здравии, не кручинься. А Эля… Да-а, она с особинкой, но разве ж то плохо? Непривычно, вроде соринки в глазу. Ты поморгай, притерпись. К пользе, к пользе… да и выбора у тебя нету.

Чернолес с потешной серьезностью пригорюнился напоказ, развел руками, хитро подмигнул и удалился. Девка, слишком крупная для соринки в глазу, никуда не делась! Принялась водить в воздухе руками, жмурясь и бормоча под нос: май-май-май… Сим чуть отодвинулся. Не заклятие ли?

— Ага, ага! — Эля сменила слово. Ладонь замерла, резко сжалась в кулак.

Сим напрягся, вспотел. Вдруг в гудящей голове соединились два наблюдения: Эт называл имя Эли, к ней же потащил маленькую ведьму! Значит, старый атаман лесников прав, выбора нет. Придётся притерпеться, раз именно так выглядит та, кого ценит друг.

Девка рванула сжатый кулак на себя, покачнулась и стала заваливаться на спину. Щенок взвыл, дернулся… Но Эт уже возник из сумерек и поймал неугомонное создание.

— Ага, — Сим повторил чужую присказку и улыбнулся. Глянул на Карха, валга солидного и достойного. Отметил: вороной тоже смотрит на белого щенка… как на слишком крупную для глаза соринку. Сим усмехнулся. — Карх, мы должны с кем-то вступить в бой. Но, я так понимаю, ничего серьёзного не выйдет. Терпи, над нами будут смеяться. Может, туман по осени забористый на здешних болотах? Уже хохочут… Если подумать, мне нравится. Я устал. Кроме того, даже в полном здравии, на опушке я не посмею звереть и рубиться всерьез.

Сим бормотал и медленно, чтобы руки не дрожали, снимал крутку, избавлялся от лишних в бою вещей — ножен, дареного женой вышитого амулета, который никак нельзя порвать… Эт стоял на прежнем месте и следил за белым щенком. Будущий защитник стаи — с трудом верится, что он вырастет в зверя вроде Карха — неустанно прыгал и клацал зубами, верещал и лупил себя хвостом. При этом не сводил мелких темных глаз с Эта, словно именно ему объяснял что-то важное. Например, правила боя. Сын дикого поля не уходил и не пропадал. Кивал после особенно яростных визгов щенка! Он, нет сомнения, понимал малыша. Дослушал его, еще раз глубоко кивнул — и развернулся лицом к атаману и Карху. Протянул руку, указал — то есть вполне определенно выбрал себе в противники вороного одинца. Того, с кем дрался всерьёз не так давно… И в то же время очень давно, на другом краю степи, когда все ненавидели всех и примирение казалось невозможным.

Белый щенок смотал хвост, облизнулся и уставился на атамана.

Сим поёжился, наконец вполне отчётливо представил, что предстоит.

Никто в степи и лесу не пробовал сравнивать отчего атамана… со скакуном, не способным слушаться приказов. Сим тяжело вздохнул. Он не знал заранее, что хуже: оказаться более смешным — или вовсе не услышать смеха?