Непрекрасная Элена

Сим сделал несколько шагов и вцепился в перила. Он оказался на краю… борта? Вниз отвесно уходила серая поверхность, слишком ровная и правильная для скалы. Атаман не сомневался: это сделано кем-то для Алекса. Или сделано самим Алексом. Огромное, невероятное… рукотворное.

— Алекс, — атаман поклонился тому, кого с трудом, медленно учился считать собеседником. — Я Сим. Могу спросить, это, — атаман обвел рукой движущуюся махину и площадку, и перила, — вещь предков?

— Допустимый ответ: да, — голос Алекса звучал слишком обычно. Тем более говорил Алекс на привычном атаману тартаре, и даже, о чудо, без чуждости в выговоре. — Ответно спрошу, вы не намерены рассказывать обо мне? Прочие дали подобное обещание.

Сим отвернулся и снова глянул на кошмарную топь — свысока… Из восхитительной и пугающей безопасности. Сим впервые смутно осознал, как видят мир люди города, когда стоят на стене и наблюдают движение вне своего мира. Думают, что их мир вечен, непоколебим и совершенен. Что их мир — безопасен, что борьба — удел немногих. Как говорил Старик? Удел тех, кто задает слишком много вопросов.

По спине щекоткой сползла капля пота. Сим прикрыл глаза, чтобы острее и ярче прочувствовать, каково это — быть вне опасности посреди Ревухи, осенью… Двигаться через степь и не прилагать усилий. Не утомлять мышц. Не знать вообще, что это такое — угроза жизни, привычно сопровождающая любого в народе красных муравьев от первого дня в младенческом уме до глубокой дряхлости, до смерти. Угроза, которая заставляет сплотиться, которая учит судить вожаков по их делам и душе, а не по ритуалам и словам. Хотя именно по словам судят в городе, где угроза убрана за стену…

— Вот, значит, кем мы однажды можем стать, если ошибемся, — атаман ощутил мгновенную тошноту отвращения. Поклонился Алексу, более уверенно обратил взгляд на его лицо. Не совсем человечье, неподвижное, с двумя немигающими круглыми глазами. — Если бы вы не запросили обещание, я бы сам потребовал подобного. То, чем вы владеете, разрушит мой народ.

— Вам не страшно, скорее неприятно до отвращения, — в голосе Алекса обозначился интерес. — Вы превзошли мои ожидания. Я полагал, социум леса занятнее социума степи. Но я не учел институт атаманов в его подлинном смысле. Простите, я использую чужие вам слова. Видите ли, мне важно понять, насколько нынешние люди похожи на предков. Предки владели такими вещами, как мой крейсер. Вещи, скажу упрощенно, были их силой и их слабостью. Я ожидал, что вы увидите силу, она бросается в глаза. Но вы сразу поняли слабость. Любой из атаманов способен на подобное? Мне интересно.

— Раньше или позже понял бы любой, да, — без задержки отозвался Сим. — Мы близко знаем смерть. Атаманы — те, кто по доброй воле занимают место у края. Мы… перила ограды. Опора для всех людей. Но здесь, на вашей лодке, смерть удалена, ею способен играть даже слабый. Опасное состояние. Для такого мы слишком… — Сим рассмеялся, — слишком дикие. Но я рад побывать здесь. Всегда знал, что смерть — одна из основ моего мира. Старик учил, Эт смотрел в смерть и показывал мне. Но я понял только теперь.

— Определенно, мы еще встретимся, — голос Алекса перестал быть монотонным. — Вряд ли я уговорю вас на оцифровку, даже в старости… Но попытаюсь. Вы дополнили бы меня.

Сим пожал плечами и ничего не уточнил, оставил непонятное для более позднего обдумывания. Перегнулся через перила, долго пытался рассмотреть основание рукотворной «скалы». Наконец, бросил бессмысленное, но интересное занятие, развернулся к Алексу и Арине.

— Где та девушка, Эль… Эли? Я был против её затеи.

— Все были против, — нечеловеческое тело Алекса как-то очень по-человечьи сгорбилось. — Она упрямая. Она… права. Так хотела бы Мария. Я не сказал? Прежде, по счету людей очень давно, я был знаком с Марией и доверял ее словам и мыслям. Почти уверен, что Элена схожа с Марией. Я говорю не только о крови, я говорю о ценностях и строе мыслей. Мария однажды вынужденно покинула свой город, и тот город погиб. Прошлое повторяется, пусть совсем иначе. Родной город Элены пал, но обошлось без боя, без крови. Её увезли враги, как ценность… и им самим это дорого обойдется. Теперь я понял, зачем Мария оставила генный материал. Когда город захотел использовать геном Марии, начался отсчет нового времени, перемены стали неизбежны. Что должно быть разрушено, будет разрушено. Цена, которая должна быть выплачена…

Алекс смолк и отвернулся. Он двигался не вполне по-людски, но атаман уже привык. Поверил не взгляду, а чутью: кем бы ни был Алекс, он — живой. Только живым больно, когда они берут ответственность за сложные решения.

— Эли жива, — уверенно сказал Сим. В три шага догнал Алекса и положил руку ему на плечо. Ровное, широкое… да, это плечо. — Куда её везут?

— Вниз по реке. Корабль весьма быстроходный, течение по осени стремительное. Цель — Самах или Каффа, вероятнее всего так. Подробности запросите?

— Как скоро они будут у моря?