Непрекрасная Элена

— Ух ты! — вроде бы обрадовался Ганс. — Тогда мне не понравится решение, когда оно дозреет. Но знаешь, Рубач, мне пока все решения не по сердцу. Сперва я слышал, что надо закрыть ворота Самаха снаружи. Пустое дело. Ты сказал бы — простое. Ну и резать горожан, — Ганс глянул на Калима и виновато двинул горой плеч, — хуже фальштиля грязь.

— Чую, законники не вмешаются. И стая с нами, — Сим глянул на горожан и повторил виноватый жест друга, — надо найти и раздавить каждую хужаби. Но бой… Плохое решение. Много чужой крови.

— Думай дальше, шайсе, — поторопил Ганс. — Давай в челюсть врежу, чтобы мысль изнутри вытряхнуть, хоть одна застряла, а?

— Мысль… Не мысль, страх. А знаешь… — Сим кивнул, окончательно выбрал решение, которого не было мгновение назад. Выпрямился. — Искать укрытия! Это общий приказ. Всем ведьмам слушать степь. Это тоже общий приказ. Если я прав в том, что нащупал и пока не могу выговорить, то нам будет нелегко. Ганс, я что, схожу с ума, если предрекаю беду без причины?

Штейн, не отвечая, вскочил, дернул с пояса витой рог и поднес к губам. Рокочущий, вязкий звук пополз по-над степью, заставил вздрагивать даже крупные камышины. Повторился после короткой ватной тишины… Прозвучал в третий раз. Ганс кивнул и сел. Ближние — да все люди степи! — замерли и слушали эхо удаляющегося рокота. Они были словно каменные, пока на севере и на юге — в степи и у самых гор — не откликнулись такие же низкие, тревожные голоса.

— Рубач, хоть бы разок ты ошибся, — мрачно выдохнул Ганс. — Ошибись, а? Очень прошу. Порадуй мою простую душу.

Калим шевельнулся, осмотрелся, недоуменно нахмурился.

— Ты что, один решаешь… всё? Сразу, без обсуждения, без советов и сомнений?

— Говорят: степь плоская, но только дети пинают шар и думают, что он докатится до края. Я не ребенок. Я очень редко пинаю шар, — Сим поморщился, растер свежий шрам. — И лучше бы вам, горожанам, не знать о том, как порой трудно выжить в степи. Где же Эт? На душе черно.

— Эй! Эй, ты же без меня уехал, ну! Соврал, хотя обещал меня считать своей, а? — визг остро прорезал напряженную тишину. И стал надвигаться вместе со звуком тяжелого, утомленного галопа. — Я тебе кто, а? Я никто, раз бросил, а? Да и не нужен мне ты, буду жить у Нура, вот так! Нур человек, а ты вепрядь рычливый, а?

Визг и причитания теперь звучали внятно. Темный от пота скакун пошатнулся, Нур спрыгнул и бросил повод, не глядя, кто подхватит. Привычка внука шатрового, — усмехнулся Сим. На душе стало легче. Нур поднял руки, поймал Айслу. Немного подержал и бережно поставил — ведьма аж порозовела от гордости, вот она какая важная кому-то, не чужая ничуть!

Ступив наземь, Айслу первым делом поправила растрепанные волосы Нура, и движение получилось мягкое, заботливое без показного заигрывания.

— Айслу, знаешь его? — Сим указал на шалву и сразу жестом велел ближним перевернуть бессознательное тело на спину.

— Знаю, — кивнула ведьма. — Он младше меня. От рождения с большим даром, в мужчинах такой раньше видно. Вы не рожаете, у вас тело не меняется, — щурясь и многозначительно подмигивая Гансу, промурлыкала негодница. Заметила серьезность лиц всех людей и убрала ухмылку. — Он по кровной силе. Его рано сломали. У него нет имени. Он сперва упирался… Ходил к Бине. К детям. Его один малыш звал Юй. А после из него душу вынули, стал пустой. Глаза смотрят, но в них только блеск взгляда хозяйки. Совсем пустой, вот так.

— Пока все сказанное им подтверждается, — Калим шевельнулся и решился вставить хоть несколько слов.

— Да, верно, — кивнул Сим и сменил тему: — Айслу, ты погоду ведаешь?

— Мало. Не меняю.

— Жор? Сухие грозовые валы?

— Не меняю, — виновато покачала головой ведьма. Села рядом с бывшим рабом. — Но я могу вернуть ему сознание, хотя он совсем разбит. Соберу черепки. Склею. Бина научила. Вот так…

— Рядом нет погодных ведьм, — Сим почти озлился на невнимание. — Не меняй, но послушай. Я сперва решил, в городе неживые вошли на своих ногах, позже утратили цель и… в прах, то есть в слизь. Но — нет. С ними были опытные темные ведьмы, они бы отвели глаза, не дали горожанам увидеть лишнего и испугаться всерьез. Что-то зреет. Наше движение легко предвидеть, им понятны и направление, и время. Слушай степь!

Последние слова Сим выговорил с нажимом. Айслу закивала, быстро оглядела горизонт. Сразу рядом оказался Нур, обнял за плечи, укутал наспех добытой у кого-то облезлой шкурой. Ведьма глянула на него пустыми, белесыми глазами, запрокинула голову и задышала часто. Взгляд, разучившийся видеть обычное, уперся в солнечный диск, ослепительный! Свет совсем выжег рассудок Айслу, дотла… Плечи дрогнули, ведьма подавилась криком. Сникла, и Нур снова подхватил её на руки.

— Жор… — Айслу встрепенулась, глянула вдаль. Выгнулась в судороге и завизжала в полный голос, себя не сознавая: — Жо-ор… боль… Смерть!