Непрекрасная Элена

— Леночка, разве я жил в городе последние лет пять? Я гнил, — отмахнулся деда. — Леночка, страшно сказать, но рыжий фанатик прав. Мы пытаемся реанимировать труп чужой цивилизации. А надо признать, мы другие и пока что мы младенцы. То есть дикари. Нам надо расти по-своему. Леночка, ты ведь примерно уже понимаешь, что валги могут дать медицине. Все приборы предков не нужны. Большая часть грубых полостных операций не требуется. И это я только начал прикидывать, на опыте Аришки, которая и основ анатомии не усвоила.

— Деда, то есть за тебя не волноваться?

Он покачал головой и улыбнулся. Я поверила… хотя душа болела. Стоило отвернуться от Мая, как за спиной кто-то охнул. Наверное, им стало видно то, что я учуяла раньше. Оно почти незримо, но это… кокон. Май выслушал сказку и мирно спит, и пока он отдыхает, никто и ничто его не потревожит.

Я не оглянулась. Шла все быстрее и боялась опоздать, ведь у меня есть новое важнейшее дело. Неотложное!

— Эй, больной, — позвала я издали и нацелила грязный палец в спину жертвы. — Хотел сбежать? А я тебе еще диагноз не поставила.

— Сейчас она назовет тебя паци-ент, — пообещал атаман Сим и вынырнул из-за моей спины, и сунув мне в руки скатку войлока, вьюк. Об войлок я споткнулась, а на мешок чуть не шлепнулась. Сим хмыкнул и накинул мне на шею повод скакуна — как на столбик…

— Признаю, хотел сбежать, — сокрушенно кивнул Иржи. С вызовом глянул на атамана. — Я боюсь её. В ней тьма и ересь дико и страшно смешаны со светом и благодатью. К проповедям она стойка и, хуже того, меня норовит ломать и менять.

— Я тем же был занят лет пять назад, — сразу согласился Сим. — Отпускаю вас с легким сердцем. Провожать не буду. Спешу домой. Перевезу своих к Нуру и буду с ведьмами Бины кочевать, пока в пыль не рассорюсь. Нур толковый парнишка, но дельной злости в нем маловато. Его в спину мало били. Надо помочь для начала.

Атаман прощально махнул нам и удалился.

Я глянула на Иржи, гордая собой. Вон кто боится меня!

— Поехали. Я нашла тебе такой объект для внедрения веры, что умереть не сможешь, даже без лечения.

— Меня пробовали лечить все толковые ведьмы степи, — осторожно сообщил Иржи. — Не стоит путать божий промысел с упрямством. Нельзя просить больше, чем дано свыше. Смирение иной раз ведомо даже мне.

— Не воняй полынью. Я уже отстроилась и на внушение буду только чихать. Или ты себя травишь, чтобы обезболить и обнадежить?

— Когда как, — он пожал плечами, неловко, рывками, взбираясь в седло. Вороной не гарцевал, какое там, сам лег и терпеливо ждал завершения посадки. Когда он осторожно встал, Иржи задал новый вопрос: — Куда двинемся?

— Эээ… туда, — я усердно почесала затылок и наугад ткнула в темнеющую степь. — Направление не имеет значения. Когда я покричала и порыдала рядом с Маем, до меня вдруг дошло, что значит «иметь права администратора». Нам просто надо удалиться из многолюдной области. Но ты поклянешься мне именем бога и доверием Сима, что никому не станешь говорить о создании, с кем познакомишься.

Иржи покорно вздохнул, пряча искристое любопытство за длинными ресницами. Я тоже потупила взор и постаралась не хихикать в предвкушении.

Алекс все еще в состоянии перезагрузки или хуже, тотального сбоя систем. У него моральный коллапс, так это вроде бы называется. Но «Кузино горе» по пеленгу меня найдет само.

Иржи болен не менее тяжко, чем Алекс, пусть и совсем иначе. У него запущенная форма фанатизма на фоне противоречивого презрения к предкам, спровоцированного примитивным и неполным образованием. Иржи тонко чувствует людей и целиковые социумы, вот поему он умеет осознать вакуум безверия, вот почему видит — это неправильно, это надо поменять… Он пробует наспех заполнить вакуум, хотя сам — не верит в предков и их бога. Противоречия его рвут и гноят… А еще он пока не имеет понятия о логике, музыке, поэзии и вообще «культуре».

Когда мы выведем из морального тупика Алекса, в тупике будет крепко сидеть Иржи. О, я жду шикарного зрелища.

Атаман Сим глядит нам вслед усталыми воспаленными глазами в опухших веках — и тоже знает, и внутри смеется… Он вообще умница и лучше всех… после деда Слава, конечно, который первый после Кузиной мамы в моем личном листе удивительных людей и нелюдей.

Да уж, скоро узнаю, что запоет о предках Иржи, когда изучит на своей шкуре работающий с геномом… какие есть у Алекса штуки, самые забористые? Вот хоть тридэпринетёр — я знаю слово, но плохо ловлю смысл. У Алекса он точно есть. Не знаю, он ли нужен Иржи для продления жизни. Но как-то надо бороться. Дело в том, что я впервые оказалась бесполезна… Могу ткнуть пальцем в геном и подкрутить иммунитет. Но сильно не подействует.

Иржи совсем разрушен. У него живого костного мозга — с гулькин нос… Кровь негодная, мертвая. Иммунную — вот уж тоже важно, я еще думаю над этим! — трогать страшно, она готова пойти в разнос и жрать себя саму.

Так что я вынуждена признать свое бессилие и надеяться на Алекса, чтобы выиграть время и собраться с мыслями.