Непрекрасная Элена

Сим встал, неопределенно повел рукой, даже не зная, извиняется за срыв или наоборот, желает усилить угрозу и остеречь Седого лиса от новых игр. Дышалось — легко! Сим искренне улыбнулся, более не подражая ухмылке Аскера.

— Приходи ужинать, приноси отраву на языке. И деда Мингле пригласи, вы с ним в паре украсите мой вечер всего лишь мирной беседой, а порознь… сам знаешь. Это была просьба, Лис. От всей души.

— Тогда жди. Спрошу о валгах, и еще о твоей новой игрушке, — отозвался Аскер, неотрывно глядя на пиалу, которую он наполнил и подал Симу не так давно. — Откуда у тебя такая дивная игрушка? Восторг… Приду с женой. Старшей.

Пиала, словно бы не выдержав пристального внимания, едва слышно щелкнула. Еще какой-то миг она колебалась, покачивалась… а затем распалась четырьмя ровными дольками. Аскер жестом велел ближнему подать один осколок. Провел пальцем по ровной кромке среза. Убрал с лица улыбку — стер движением руки. Выпрямил спину и обратил взгляд к горожанам.

— Что-то вы стихли, драгоценные. Я желаю еще послушать о ничтожности дикарей и силе оружия предков. Люблю сказочки.

Сим немного постоял, не оборачиваясь к горожанам и ощущая спиной их смятение. Смерть, сокрытая в оружии предков, была нацелена на него и Аскера и спала чутко, смерть была готова вырваться от легкого прикосновения пальцев стражей. Сейчас эти пальцы потели и дрожали. Атаман Сим знал, чуял спиной… И досадливо думал: он только что сделал то, в чем упрекал атамана Аскера, он перепугал горожан, впечатлил их… надолго. Погорячился, как мальчишка.

— Не умею вести дел с горожанами, — покаянно вздохнул Сим и пошел прочь.

Чем дальше оставалось место переговоров, тем легче делался шаг, тем спокойнее и шире разворачивалась душа.

Солнце грело по-живому. Свет ласково гладил степь. И, наконец-то, не давил на плечи тяжеленный груз дела, в которое отчий атаман Сим впрягся, приняв меч погибшего рода близ стен Самаха и назвав «куколку» из Скального города — сестрой. Большое сложилось дело, трудное, однако же оно исчерпано. Полностью.

— Стоять! — вдали, за спиной, Стратег наконец-то взорвался криком, и Сим ему посочувствовал. Когда внешнее влияние снимают, это похоже на острое похмелье и так же болезненно. — Мои люди вооружены. Здесь я решаю, кому уйти и кому остаться! Я решаю! Вы — дикари. Вы — грязь. Вы…

Голос сошел в шепот. Сим усмехнулся с долей злорадства. Он знал Аскера с детства… Было время, он преклонялся перед отчим, которого степь называла бешеным Лисом. У молодого Аскера улыбка была шире, клыкастее… Но предвещала она то же, что и нынешняя.

От самого своего прибытия под стены города, день за днем, Аскер сидел на потертом походном ковре, вел бессмысленные переговоры и улыбался, пока в него целились из оружия предков, пока его унижали, пока ему и всей степи выставляли нелепые условия. Тем временем ведьмы Седого лиса старательно выверяли ритм каждого сердца людей города, вышедших за ворота. И в первую очередь — стражей. Теперь этот ритм держат, как нитку, и не рвут, пока нет на то воли отчего, пока Аскеру не угрожает немедленная смерть.

Личная сотня Седого лиса тоже не бездельничала. Наверняка в городе прямо теперь орудуют его ближние. Трудно ли отвести глаза одним стражам стен, задурить голову иным и подменить прочих?

Игра Лиса очень долго оставалась тихой, никому не заметной. Но сейчас всё подготовлено, фигурки расставлены. Аскер снял улыбку. Теперь то, что должно по мнению Седого лиса сгореть — сгорит. Что должно рухнуть — рухнет… Но, конечно же, самое главное начнется на закате. В ночи пожар зрелищен, а паника неуемна. То и другое — неизбежно случится в Каффе. Зря Стратег раскричался о дикарях и убожестве степи. Зря.

Сим глубоко вздохнул и утешил себя: убитых не будет вовсе или будет очень мало. Разве кто-то прицелится в Аскера и выстрелит, вот тогда… И даже тогда глупый враг сможет уцелеть, потому что внимание законников Аскеру не нужно. А еще потому, что Аскер не злопамятен. Однако, он всегда полагал великодушное прощение наградой для избранных, для любимейших врагов. А прочим давал уроки, памятные надолго…

Сим запнулся, некстати припомнил: старшая, и если уж по правде, то единственная настоящая жена Аскера — погодная ведьма. Всего у Лиса пять жен. Четыре взяты расчетливо, по обоюдной выгоде, но даже они души не чают в знаменитом муже, и ответно ценимы. Однако старшая жена — его безумие, лишенное выгоды. Аскер вроде бы украл её из Скального города. Или увез, потому что до того её украли? Отец — рука тьмы и друг Аскера, он знает точно, но выспросить у него подробности как-то не сложилось. Помнится внятно иное, жене Аскера лучше всех прочих погодных ведьм степи удается сворачивать, усмирять водяные смерчи… или же закручивать и поднимать их.

— Обещал не трогать корабли, — Сим вздохнул и буркнул совсем тихо: — Да уж… и зачем я похвастался Мурамасой? Лис теперь тоже станет выделываться.