Непримиримые 2

Едва держусь, чтобы не распластаться на постели. В руках и ногах слабость. Игнат ускоряет темп, ужесточает толчки. Врывается без нежности и желания доставить удовольствие. Скорее, наказывая… Более остро, глубоко, на грани боли… Грубыми вторжениями вбивает беспощадную правду, что именно под ним мне гореть!!! Безжалостно самоутверждается за мой счет, и я соглашаюсь. Прогибаюсь, принимаю, и мне так хорошо, что плевать на все… Лишь близость этого парня важна. Здесь и сейчас! А что будет потом… несущественно.

Руки, мнущие мои ягодицы, насаживающие с ожесточением, но при этом не позволяющие упасть…

Умираю, но в такой ванильной агонии, что и душу дьяволу отдать не жалко.

Пристыженно скулю, мну в кулаках простынь, кусаю губы, ощущая, что Игнат задает слишком дикий темп, разрывающий на части. Вколачивается с гортанным рыком, но через несколько толчков покидает, а мне становится жутко пусто и одиноко, даже подаюсь к нему, требуя вернуться:

— Прошу, — молю, прогибаясь неудовлетворенной кошкой, но получаю лишь очередной жгучий шлепок:

— Угомонись, Ирка! Больно дикая даже для меня!

— Вернись, — совсем теряю стыд, подставляюсь под ласки.

— Бл***, не торопи, у меня другие планы, — плюхается на постель рядом Игнат. — Не хочу кончать без тебя, а поза сзади совершенно не для долгих игр.

— Тогда пусти, — шиплю, все еще негодуя, но меня, точно безвольную куклу, усаживают на себя, а возмущение усмиряют наглым поцелуем и резким проникновением, точнее насаживанием на себя.

— Я и так слишком много и долго терплю! — Качается навстречу, заполняя так глубоко, что давлюсь стоном. — Да, Зажигалочка, я всегда голоден. Ну-ка, — помогает задать темп, ловко управляет моими движениями, при этом толкаясь сильнее, — вспыхни для меня еще. Вспыхни, как никто… как ни одна… и только для меня.

— Нет, — упираюсь, но тело против воли отвечает. — Другие пусть…

— Ах-ах, — смеется Игнат. — Ревнивая… и отзывчивая — охренительная смесь.

— Я… — тонет в очередном стоне. Селиверстов вторгается грубее — меня выгибает дугой, но тотчас накрывает жаром — парень не упускает момента впиться в грудь. Ускоряет толчки, волнами прогоняя по телу россыпи угля.

Настырные поцелуи не позволяют глотнуть воздуха. Меня штормит, голова крýгом, вот-вот ускользну в другую реальность. Уже на подходе к пику сама толкаюсь навстречу.

— Чшш, — резко выходит Игнат, оборвав начинающийся оргазм. Аж обидно становится.

Откуда силы — не знаю, но засвечиваю парню оплеуху, и пока он промаргивается, сама его оседлываю.

— Охренеть, — брякает шокированно Игнат, а я начинаю покачиваться, как подсказывает тело. — Бл**, - мычит парень, яростно сжимая мои ягодицы. В ответ сдавливаю его бедра и липко толкаюсь, вновь погружаясь в негу экстаза медленного интимного танца. — Ирка, я сейчас кончу… замри. У меня по плану еще два твоих раза.

— А я хочу с тобой, — обвиваю его руками за шею и насильственно продолжаю двигаться в том ритме, от которого особенно хорошо.

Игнат дрожит, судорожно помогая насаживаться и прижиматься теснее. Грубовато вдавливает мои ягодицы в себя… Проникая так глубоко, что мурчу, откинув голову назад. Как хорошо, что он внутри! Жарко, блаженно…

Внизу живота пульсирует, меня вновь накрывает волной, прилив, еще один… Цунами прокатывается не сильное, но яркое.

Я дрейфую недолго — Игнат насаживает меня безвольной куклой, ожесточенно, и от остроты ощущений полученный оргазм смазывается. Я не в обиде — так тоже круто… феерично и полно…

Еще рывок и Игнат вминает меня в себя, глухо стонет, уткнувшись в висок:

— Бессовестная…

— Угу, — с мстительным удовольствием чмокаю его в потный лоб.

Внутри так хорошо, горячо, щекотно, наполненно. Глаза открывать не хочу. Точнее, не могу. Я в Раю, покачиваюсь на облаках…

— Очень плохая девочка, — Игнат, чуть усмирив дыхание, вновь побуждает двигаться.

— Я больше не могу, — стенаю, повиснув на его шее и уткнувшись в нее носом, — да и вставать пора…

— Мгм, — равнодушно, — еще разок и отпущу…

Меня начинает потряхивать. От усталости, отчаяния, безысходности:

— Меня пугает твоя одержимость «довести до оргазмического сумасшествия».

— Я упертый, — смешливо хмыкает Селиверстов.

— Не сомневаюсь, — слова тонут в моем же стоне. — Прошу, — вновь начинаю дышать учащенней. — Я больше не могу… Правда… Ты же пошутил?

Игнат посмеивается, но, удерживая меня, покачивает на себе.

— Сейчас проверим, — толкается глубже.

— Боже, — стенаю после очередного такта.

— Так меня еще не называли, — потешается Игнат.

Ударила бы, да ситуация вопиющая:

— Дурак, — соплю устало.

— Это не так приятно, как Боже, но я смирюсь, только погори, Ир… Погори для меня еще разок.

— С тобой горится фееричней, — упираюсь носом в его.

Вдыхаю жадно и припадаю с поцелуем, потому что знаю, если мало втяну, могу лишиться чувств.

И вот опять измученное тело в опытных руках балансирует на оргазмической грани, что и не думаю останавливать…

Какой же Игнат упрямый… У меня нет сил, но продолжаю впитывать ласки, четко осознавая, что буду опять парить, как только Селиверстов пожелает:

— Еще чуть-чуть, Ирк…

— Твой фокус меня доконает…