Непримиримые 2

— Ира со мной. Кому не нравится — сглотните, — отступает от дружков Шумахер. — Вполне возможно, она будет в моей команде и дотянет наши чертовы задницы до финала!

— Ого! — присвистывает кто-то из толпы, за что получает подзатыльник от Грача.

— Умолкни!

— Все, завязывайте с пьянкой. Мы опаздываем, — опять пленяет мою ладонь и стремительно шагает к двери лифта.

— Со мной ничего не бойся, — по-хозяйски кладет руку на плечи, когда оказываемся в кабинке, — я тебя не дам в обиду… — нажимает кнопку самого нижнего этажа. — И они будут тебя защищать, если не предашь.

— Я не предам, — ни секунды не сомневаюсь, — только не путай игру и жизнь!

— Жизнь и есть игра…

— Не совсем, — на языке вертится умность по поводу преступления закона или подлости, которая может навредить здоровью людей, но не успеваю. Кабинка с тихим гулом останавливается, створки лифта разъезжаются, и нам тотчас преграждают путь два верзилы поперек себя шире. Невысокие, но жутко мощные.

Часть 4 Глава 38 (Еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу…)

Ира

— Только не говори, что привез меня на подпольные бои, — шепчу, вглядываясь в галдящую толпу, к которой приближаемся.

— Они самые. Тебе понравится! — самоуверенно хмыкает Шумахер.

Боже, Родион даже в этом ошибается. Ненавижу драки!

Никогда не бывала на подпольных боях в России. Только в Китае. Лианг пару раз водил, и у меня остались не самые приятные воспоминания. Этот спорт не для меня. Предпочитаю менее контактные. Не скажу, что гонки не травм опасные, наоборот, порой даже смертельно, но когда ты соревнуешься с собственными страхами и «могу» — одно дело, а когда из тебя мозги выколачивают, или ты беспощадно долбишь, доказывая, что сильнее и быстрее — как-то кроваво и жестковато.

Странно, мне казалось, ринг будет на возвышенности, но нет. Помещение огромное — подобие ангара, а в центре — клетка для гладиаторов, то есть бойцов. Восьмиугольная. Октагон, если правильно запомнила из рассказов Джи Линя.

Сидения для зрителей размещены по кругу и на возвышении для лучшего обзора.

Народу море. Все лица сливаются в беснующуюся волну. Дикий блеск глаз, искаженные в криках рты. Порывистость в движениях…

Прожектора ослепляют. Запах тяжелый, спертый: крови, пота, опасности, адреналина и денег…

Заходим аккурат, когда в клетке жутко массивный мужик в цветных тату выбивает душу из другого. Тоже мускулистого, но не столь стремительного и удачливого, как первый — в противном случае не валялся бы по полу в позе эмбриона, из последних сил не позволяя противнику нанести решающий удар.

Вот правда, никогда не любила драки. Беспричинное месилово, кровь, ярость, бешенство в глазах. А еще… вживую ощущать силу удара, момент встречи кулака, ноги с живым телом — это чудовищно!

Рефери останавливает бой. Отворачиваюсь — не могу смотреть на безвольную тушку, что валяется на полу. Слышу рев победителя, меня до костей пробирает неприятным чувством животного страха. Мужик в этот момент напоминает гиббона, дающего понять миру, что он король!

— Ну ты чего? — нежно приобнимает за плечи Родион. — Детка, это всего лишь бои, — бормочет в ухо. — Или уже сдаешься? — с грубовато едкой насмешкой.

— Нет, конечно, — втягиваю воздух поглубже. Оборачиваюсь с вызовом во взгляде: — Пошли…

Шумахер несколько секунд оценивает мою решимость и кивком одобряет:

— Так-то лучше!

Мне здесь откровенно не по себе. Не нравится! Вот прям категорически!!!

— Тебе понравится, — наперекор мыслям убеждает со стеклянным взглядом Шувалов. Обняв за талию, толкает глубже — к клетке, по контуру которой, первым ярусом обустроены вип-места — ложи на несколько персон каждая.

На миг сбиваюсь с шага, встречаясь с пронизывающим взглядом Лианга. Он с друзьями занимает одну, близ полупустующей. Мы с Родионом к ней и устремляемся. Джи Линь едва заметно кривит губы.

Опасно! Он не удивлен меня здесь увидеть. Значит, я была права. Следил… И уже знал, что еду.

По коже тотчас рассыпаются морозные колючки.

— Чего опять застыла? — вырывает из дум нарочито бодрый голос Шумахера. — Садись, — пихает к свободным местам на скамье, где сидят трое. Мужчина в дорогом костюме, идеально выглаженном, при галстуке, начищенных до блеска ботинках. Представительный и импозантный. А по обе стороны от него бугаи. Массивные, с непроницаемыми лицами, въедливыми взглядами. Они меня сразу же берут на прицел, будто утратив интерес к арене, где бойцы готовятся к следующему поединку.

Блин! Обстановка накаляется пропорционально увеличивающемуся количеству опасных людей, что меня окружают.

— Жек, — нарушает поток мыслей Родион, по-свойски меня обнимая, — это моя девушка, Ирина, — насильно усаживает с мужчинами, умещается рядом, бесцеремонно притягивает и чмокает меня в губы: — Птичка, это мой брат, Евгений Петрович. Очень важный человек, поэтому на вы и затаив дыхание, — подмигивает, но в тоне больше издевки.

— Очень приятно, — выдавливаю учтивый, больше нервный кивок.