Непримиримые 2

С горечью выдыхаю и плетусь в переодевалку. Чуть остыть, чаю у Юляшки попросить. Она термос принесла. Крепкая заварка и сахар хоть немного поднимут глюкозу. Недолго отлеживаюсь на скамеечке после чашки сиропа-чая и, когда меня перестает трясти, возвращаюсь в зал.

Вторую партию матча наших соперников удается избегать Ленчика под разными предлогами, а когда наступает концовка третьей, она меня все же вылавливает. И то, я теряю по неосторожности бдительность, потому что опасаюсь близости с Селиверстовым. Не то чтобы преследует, но нежданно-негаданно столкнуться с ним опять лицом к лицу совершенно не горю желанием.

Точно коза на убой, обреченно иду с ней — она настырно тянет меня к матам, где наши снова устраивают лежбище, слава богу, теперь организованное.

Я чуть в голос от досады не вою, когда замечаю Игната. Он в главной кучке, — кто бы сомневался, — девчонок! Окруженный запасными игроками команды: Галей, Светой, Риной и Танюхой. По его наглой моське видно, какие-то неважные важности плетет — такие, что девчонки смешками давятся, то краснеют, то ладошками рты прикрывают, то головами качают…

Лежит вальяжно, башка мирно покоится на ляжках Любы Анисимовой, нашей пасующей. Она, чуть отклонившись, — руки в мат за спиной, чтобы опора была, — кокетливо-спокойно болтает с Антоном Грищенко, который в компашке парней рядом сидит и за игрой наблюдают. По отдельным фразам становится понятно, что опять обсуждают предстоящую вечеринку. Дружный коллектив, где толком не понять, кто с кем и как… Но все гудят, улыбаются — прям шведская семья.

Люба и Антон нет-нет, да и Селиверстову что-то бросают, но так, отстраненно, словно до него нет никакого дела. А соседушка взглядом мартовского кота то девчат окидывает, то на Любашку — снизу вверх — задумчиво-масленно. Ой, не хочу знать, что у него на уме…

Блина, хочу! Знать! Чтобы по башке надавать и глупости вышибить вместе с остатками ума! Нужно отдать должное Любашке, от позорного действа меня уберегает то, что она не тает под воздействием чар Игната, как остальные. Либо уже обжигалась с ним, либо редкий экземпляр женской стойкости, неподдающийся обаянию дьявола с лицом ангела. Видимо, его магия с ней не работает. Горько и в то же время приятно видеть, что есть такие личности. Вот бы секрет неприступности еще узнать…

Ленок тянет меня вниз, ближе к Сереге — я уже догадалась, что он ей нравится. И раз он среагировал на меня, косы и процесс, Ратыкова решает не упускать шанс — опять засветиться. Я не против помочь с отношениями, но не жертвуя собственной психикой. А она пострадает. Как пить дать! И все из-за Селиверстова!!!

Игнат упорно делает вид, что меня не замечает, а когда Баранов расплывается в широченной улыбке: «Иришка, ты ко мне вернулась?» — ответить не успеваю, за меня это делает Селиверстов:

— Серый, ты лучше яйца от нее подальше держи! — в тоне нет угрозы, но злая насмешка.

— Заразная? — шикает Баранов, по-идиотски хрюкнув.

— А то, парень у нее болезненный, — с таким видом, будто восхищен — не передать словами, как. — Такое подцепишь, ни одна клиника не возьмется помочь.

— И кто у нас парень? — Серега перестает откровенно ржать, но улыбка еще кривит губы. Карие глаза настороженно устремлены на меня.

Гневно кошусь на соседа, он подмигивает:

— Давай, не стесняйся, озвучь, — припевает игриво. — А то я запутался в твоих кавалерах, сеструха, ну и толпе будет полезно узнать, какая ты у нас крутая…

— Сестра? Сестра? Сестра? — летит рванное со всех сторон.

Мои глаза округляются.

— Совсем долбанулся? — не сразу понимаю, что голос мой. — Решил всему свету по секрету рассказать?

— Это правда? Вы родственники? — толпа сгущается. На лицах живейший интерес. Ребята так теснятся, что едва свалка из тел опять не начинается. Жутко! У нас турнир по волеку, а главная тема дня — наши с Селиверстовым отношения! Которые мы скрываем и не скрываем, оказывается…

Абзац, мир сходит с орбиты!

Остановите!!! Я… мне тут не место!

— А что такого? — лениво потягивается Игнат. Зевает через усмешку. Не уверена, но, кажется, только я понимаю, насколько улыбка Селиверстова ядовита. — Пусть все знают, что у нас связь… — многоговорящая пауза, лукавый взгляд серых глаз.

Обжигающая краска смущения ползет по шее, щекам… Боги, я горю!

— Не только на почве спорта и науки… — продолжает паясничать сосед, якобы исправляя щекотливую ситуацию, на деле усугубляя до вопиющей аморальности. Но смешки со всех сторон не так оскорбительны, как дерзкий взгляд Игната, бесстыжим образом прогулявшийся по мне, обласкав на едва заметную долю секунды дольше грудь и мой рот, который открываю-закрываю, точно рыба в воде, не в силах остановить парня и его откровения.

— Но еще и семейная…

Теперь команда охает, хихикает, угукает, шушукается.

— А то надоедает каждому по отдельности объяснять причину нашей НЕЗЕМНОЙ любви друг к другу, — пристально, глаза в глаза, с ироничным вызовом.

Это удар под дых. Пыхчу, как дракон, самой стыдно, но ярость меня переполняет. Даже не могу несколько секунд и слова выдавить.