Непримиримые 2

Полная жесть. Смаргивая дурман, стыдливо пониманию, что с закрытыми глазами нежно мурлычу в объятиях соседа. Плавлюсь, как масло.

— В глаза посмотри и повтори!..

Никогда не думала, что глядя в эти невероятно серые блядские глаза, находясь в вопиюще неудобной ситуации и позе, четко помня о Лианге и Шумахере, я могу прозреть. Права Ксения!!! Я люблю этого безнравственного и глубоко аморального козла! С полным отсутствием элементарного желания быть обаятельным и нежным, вежливым и культурным. Без навета на романтику и нормальные свидания, как у других людей. Грубого, мерзкого типа, неисправимого матерщинника и непревзойденного циника. Хама и подлеца, беззаветно уверовавшего в собственную исключительность и вседозволенность. Плюющего на угрозы и многочисленные отказы. Купающегося во внимании толпы, которая обостряет его звездную болезнь до стадии «неизлечимо». Бессовестно соблазняющего, даже не наврав о светлых помыслах и благих намерениях на будущее. Ни намека на истинные чувства!!! Тупое, прямолинейное «хочу»!

Видимо, это его секрет на миллион. Школы пикаперов со своими детскими ужимками, стратегиями и потугами смешны и нелепы перед лицом такого ловеласа, как Селиверстов. Он банальной фразой «давай перепихнемся» может меня до оргазма довести…

И я согласна. Готова. Я… его. Как и остальные дурехи, кто был до меня и, скорее всего, будут.

Поэтому жадно смотрю в пасмурные глаза, затопленные желанием вперемешку с жаждой услышать признание, даже если это просто очередная блажь, отчетливо соглашаюсь: Люблю… Люблю! ЛЮБЛЮ!

— Отпусти, — не мой голос, но мой. Он как нельзя вовремя разрывает тишину, в которой яснее ясного звучит мое признание.

Коса свободна, но сердце в плену, как, впрочем, и тело — оно давно мне не принадлежит.

— Пусти…

Испуганно вздрагиваю, когда ладонь Игната мощно ударяется в дверной косяк на уровне моей головы.

— Да что, сук***, происходит?! — подвывает с отчаяньем. — Почему ты лжешь и не лжешь. Почему ты моя и не моя! Я не понимаю, как тебя читать!!! — ярится Селиверстов, прикладывая кулаками в дверь с пугающей скоростью и злостью.

От нервного смеха через слезы спасает мелодия моего мобильного. Благо, Игнат тоже успокаивается, прислушиваясь к рингтону. Споро выуживаю телефон из кармана. «Шумахер». Кто бы сомневался. Легок на помине.

— Ты у него? — не дожидаясь моего голосового ответа, тотчас бросает Шувалов. Это не вопрос. Укор, обвинение и крохотное, едва уловимое желание услышать ложь-оправдание.

— Да, — сухо в трубку. Не буду провоцировать еще одного психа. Но голос неживой, поэтому чуть прочищаю глотку. — Что-то случилось?

— А вот и хер пожаловал?.. — давится сарказмом Игнат, порываясь забрать у меня мобильный. Ловко уворачиваюсь. Руку предостерегающе в грудь Селиверстову и взглядом: «угомонись!». Сосед на миг торопеет, глаза затапливаются грозовой непогодой, и в следующую секунду парень делает несколько более внушительных порывов отобрать «игрушку» из моих цепких пальцев, напоследок проворно отступив, избегая моей ноги. Отбиваюсь-то я не шутливо, поэтому лягнуть — вынужденная мера.

— Бл***! — видимо, Шувалов слышит нашу потасовку и реплику Игната. — Если ты сейчас не выйдешь, я поднимусь, — а это уже угроза.

— Уже иду… — все, что успеваю брякнуть, прежде чем Игнат меня к себе подгребает рывком и махом мобильный вырывает.

Одной рукой, да так крепко в себя впечатывает, что из меня дух на миг вылетает, а в груди боль простреливает.

Телефон к уху:

— Я тя жду, торчок! Твою мать! — рявкает расстроенно Игнат. Мобильник перед собой и, не обращая внимания на мои попытки вырваться из плена, принимается большим пальцем по экрану порхать.

— Не надо, — почти хнычу, тоже отчаянно дергаясь в жажде отобрать СВОе и отвоевать свободу! Я ведь не слабая девочка и толкаться, пинаться умею, ну вот никак не думала, что Селиверстов так силен. Жутко… Безвариативно. Я в стальном хвате. — Прошу! — молю, выбиваясь из сил.

Игнат лишь мимолетно на меня глаза скашивает, вновь на телефон. Кольцо руки становится менее напряженным. Сосед шумно втягивает воздух и протяжно выдыхает.

— Мерзкий тип?

Краснею.

— А как еще? — секундой погодя, с легкой виной.

— Другого названия не нашлось?

— Если хочешь, поменяй на свой вариант, но адекватный твоему статус относительно меня, — презираю себя за слабость, но я не хотела его обидеть, а получается… Оскорбила. Хотя и не оскорбила, по сути… Боже, какая глупая ситуация!

— А смысл… если я мерзкий тип? — надломленно.

— Поменяй, — я тоже упряма. — Любой, какой пожелаешь…

— Даже если ебарь напишу? — с желчным вызовом.

Слезы все же жгут глаза. Говорить не могу — киваю.

— И не поменяешь? — едко. Не верит. Оно и понятно.

Еще кивок.

Несколько секунд пальцем мажет по экрану.

— Уходи, — вручает мобильный болезненным толчком в грудь.

Опустошенно выдыхаю.

— Спасибо, — даже не знаю, за что благодарю. Просто слетает с губ.

— Подчищены все звонки и смс-переписка, — задумчивое недоумение и будто себе под нос.

— Телефон новый, — жалкое оправдание уже на пороге квартиры.