Непристойная рукопись

– Ах, Тео… сделай милость… заткнись… – чувствуя приближения сладостного финала, сдавленно прошептал Бланшар, впиваясь в пухлые губы любовника поцелуем.

Перевернувшись на спину и смахивая со лба пот, Эжен внезапно рассмеялся.

– В чём дело? – удивлённо спросил Теофиль.

– Да твоя просьба, друг мой. Она прозвучала точно как из уст потаскушки и в самый неподходящий момент.

– Прости, возможно, это было глупо, но мне действительно очень нужны деньги и нет гарантии, что ты не упорхнёшь по своим делам, в которых мне давно нет места.

– Ну, это твоя вина, Тео. Я охотно брал бы тебя с собой, как раньше. Не заставляй меня называть причину, по которой этого не происходит. Мы оба достаточно хорошо её знаем.

– Ладно, – буркнул Теофиль. – Оставим это, ну так что по поводу денег?

– Ничего, – спокойно бросил Эжен. – Догадываюсь, на что ты их потратишь, стало быть, я не дам тебе и трёх су. Можешь бросать на ветер своё наследство, если тебе так приспичило.

– Проклятье! – крикнул Теофиль, ударив кулаком по подушке. – Да у меня давно ничего не осталось! Можешь ты понять, что я нищ, как церковная мышь?!

Бланшар приподнялся и, приоткрыв рот, с удивлением уставился на юношу.

– Как ничего нет? Да быть этого не может! Как можно было истратить семь тысяч франков за такой короткий срок?!

– Тебе что, станет легче от подробностей? – огрызнулся Теофиль. – Да, да, я истратил все! Кроме покупки опия я здорово проигрался в карты. Ну что, так тебе понятней?

Бланшар, размахнувшись, отвесил юноше такую оплеуху, что тот слетел с кровати, едва не разбив голову о комод.

– Вот дрянь! – заорал Эжен. – Оказывается, кроме дурацкого дурмана ты ещё игрок и, судя по всему, крайне невезучий! Уму непостижимо! Ты действительно слишком заигрался в Патриса, но если помнишь, он никогда не оставался в проигрыше. Вот дурак! Ты просто непроходимый тупица, Тео! Значит, ты вовсе остался ни с чем? Чёрт возьми, я так и знал, что твои отлучки плохо кончатся.

Теофиль скорчился на полу и, как всегда, разразился истеричными рыданиями. Но Бланшара ничуть не тронул вид обнажённого любовника, содрогающегося от слёз. Он смотрел на него с нескрываемым бешенством, скрипя зубами от желания его придушить. Он тяжело дышал, прикусив губы, пытаясь унять приступ ярости.

– Да, можешь радоваться! – захлёбываясь рыданиями, причитал Теофиль. – Теперь меня наверняка убьют за долги, и ты вздохнёшь спокойно. Тебе же наплевать, что со мной!

– С чего ты решил, что тебя пристукнут? – глухо спросил Бланшар.

– Люди, которым я должен, не из тех, кто станет искать защиты в суде. Ты не знаешь их, Эжен! Ты сроду не водил знакомства с подобными. Они действительно попросту зарежут меня, если я не отдам деньги.

Бланшар молча смотрел на юношу, пытаясь осознать насколько опасность реальна. Возможно, Теофиль преувеличил, в надежде вытянуть из него как можно больше и на самом деле ему ничего не угрожает. Но… Эжен действительно не знал ни тех, с кем последнее время общался Тео, ни жалких притонов, в которых он бывал. Пусть он больше не чувствует к паршивому мальчишке любви, но лишиться его таким способом…

– Хорошо, сколько ты должен? – бросил он.

– Полторы тысячи, – всхлипнул юноша.

– С ума сойти! – пробормотал Эжен. Однако любовные утехи с Тео обойдутся ему в круглую сумму. Пожалуй, любая шлюха стоила бы дешевле. Но продажных девок сколько угодно, а обольстительный юнец один. – Вот что, я дам тебе эти деньги, но учти, это в первый и последний раз.

Этот случай ещё больше утвердил Бланшара в мысли выставить Теофиля из дому. Право же, если он умудрился так опрометчиво растратить наследство, то не ровен час, станет ежедневно клянчить деньги, ссылаясь на смертельную опасность. И однажды, дождавшись очередного возвращения загулявшего юноши, он придал лицу проникновенное выражение и, усадив Теофиля возле камина, начал разговор. Его тон был вполне отеческим и даже с ноткой заботливой доброты. Однако вся речь вполне сводилась к решению снять для Тео квартиру.

– Видишь ли, моя радость, мы порядком измучили друг друга. Ты вечно страдаешь от чувства вины, я проявляю к тебе излишнюю строгость. Это просто убивает наши чувства. Поверь, если мы немного поживём раздельно, наша любовь вспыхнет с новой силой.

– И ты пустишь меня обратно, Эжен? Ты… не оставишь меня? – побледнев, шепнул Теофиль.

– Ну конечно, мой дорогой! Как ты можешь сомневаться?! Вспомни, как я совсем недавно запер тебя в комнате, желая с наскока отучить от вредных привычек. И что произошло? Ты спустился из окна по простыням. Ведь это ужасно, Тео! Ты же мог разбиться насмерть. А я совсем не хочу потерять тебя, милый, – эти слова Бланшар произнёс бархатным шёпотом, прикрыв глаза, всем свои видом показывая нежное и трепетное отношение. Глаза Теофиля заволокло слезами, но, помолчав с минуту, он обречённо кивнул. Если Эжен считает, что так будет лучше…

Бланшар присмотрел скромную, но довольно уютную чистенькую квартирку в десяти минутах езды от своего дома. Он сам сговорился с хозяевами и внёс задаток. Осматривая комнату, он с улыбкой выглянул в окно и воскликнул: