Непристойная рукопись

– Помнишь, когда-то я так же выбирал квартиру, когда ты решился съехать от дяди?

Теофиль молча стоял посреди комнаты, глядя в пустоту. При этих словах он, словно очнувшись, вскинул голову и, бросившись к Бланшару, схватил его за руки.

– Эжен! Я согласился только потому, что ты обещал мне недолгую разлуку! Ты действительно клянёшься, что мы будем вместе через некоторое время? Клянёшься? Я… я просто умру без тебя, Эжен…

– Вот дурачок! Ах, мой мальчик, неужели ты сомневаешься во мне? Ну-ну, Тео, выброси все грустные мысли из головы. Ты же знаешь, как я тебя люблю. Это лишь для твоей пользы. Вообрази, как славно будет навещать друг друга. Это наверняка усилит влечение. Сладостное ожидание близости соединит нас ещё больше. Верь мне, дорогой.

Вернувшись домой, Бланшар заглянул в комнату, что прежде занимал юноша, окинул взглядом прибранную обстановку, опустевший гардероб и облегчённо вздохнул.

Увлечённый предвкушением реакции барона на новую рукопись, Эжен навещал Теофиля не более двух раз в неделю. И через некоторое время им обоим действительно почудилось, что разлука придала отношениям остроты. И хотя в глубине души Тео чувствовал унижение, сравнивая себя с девицей на содержании, то страсть, охватывающая любовников в постели, тотчас избавляла его от мучительных раздумий. И прошло не так много времени, как он сам стал находить такое существование весьма удобным. Теперь ему не было нужды тайком возвращаться домой, страдая от укоризненного взгляда Бланшара. Ему не выговаривали за плачевный и потрёпанный вид. А что касается работы, то он давно отвык от любого труда и не слишком хотел привыкать. Его дни проходили в унылом однообразии. Если он оставался дома больше двух дней, то только для того, чтобы отоспаться после разнузданного шатания по жалким притонам или провести время в объятиях Бланшара. Мнимая свобода окончательно развратила Теофиля. Он больше не желал никакой иной жизни. И если лень завладевала им целиком, то он и вовсе не покидал комнату, доводя себя до совершенно скотского состояния, запивая опий вином. Хозяева до поры до времени не беспокоили его, так как плату за квартиру вносил Бланшар. Самого Эжена отчаянно злило, что, явившись на свидание, он заставал вовсе неприглядную картину.

– Тео! Я ни в чём не ограничиваю тебя, но, по крайней мере, к моему приходу ты мог бы приводить себя в более сносный вид! Это просто отвратительно! Ты ведёшь себя как свинья! Неужели ты не чувствуешь вони? Чёрт возьми, постель совершенно загажена, полюбуйся, она вся в винных пятнах. О Господи, ещё и крошки! Ты что забыл, что люди едят за столом?

Но остекленевшие, пустые глаза молодого человека не выражали никакой мысли, он глупо хихикал и пожимал плечами. Ну да, он уронил бутылку на кровать. Она была такая тяжёлая, что выскользнула из рук. Стоит ли кричать по ничтожному поводу? Подумаешь, несколько капель. Разве Эжен пришёл проверять чистоту простыней?

– Нет уж, благодарю, я не собираюсь валяться среди замусоленных тряпок, – кривился Бланшар.

– Ну так пошли к тебе, – равнодушно бросал Теофиль.

Но Эжен, что успел насладиться вновь обретённым комфортом одинокой жизни, отрицательно качал головой. К чему таскаться туда-сюда из-за парочки поцелуев?

– У меня больше нет предложений, – ухмылялся Теофиль. – Мы могли бы предаться любви на лужайке, как тогда в поместье, но сейчас зима. – замечал он, растянув губы в глумливой улыбке.

– Вот паршивец, – восклицал Бланшар. – А впрочем… Ладно, по счастью, ты достаточно гибок, можем обойтись без кровати, – с неприкрытым цинизмом, добавлял он.

И, спускаясь с лестницы, Эжен благодушно насвистывал мелодию из фривольной оперетки. Он чувствовал полнейшее удовлетворение и до следующего раза мог позволить себе совсем не вспоминать о Тео.

Встреча с бароном прошла как нельзя лучше. Как бы Шарль Баретт ни относился к порочной натуре Бланшара, слог его письма, сюжет и герои, как и в прошлый раз, полностью очаровали его. И, подавив отвращение, он пожал Эжену руку и дружески похлопал его по плечу. В конце концов, руки можно обтереть платочком, не кривиться же в открытую при виде курицы, несущей золотые яйца? Ну вот, дело решённое, рукопись завтра же отправится в издательство.

– Да, господин барон, неплохо бы вам сразу озаботиться поиском переводчика, – нагло бросил Бланшар.

Но Шарль Баретт счёл самомнение писателя вполне оправданным и степенно кивнул в ответ. Да, это хорошая идея.

– Друг мой, – немного помолчав, произнёс он. – Во вторник герцог де Трималь устраивает благотворительный концерт. Он весьма демократичен и рад любым гостям.

– Говоря любым, вы подразумеваете таких отщепенцев, как я? – перебил его Эжен, скрывая усмешку.

– Хм… Вы весьма прозорливы и крайне умны, сударь, – приподняв бровь, ответил барон. – Не будем изображать диалог слепого с глухим. Я всего лишь настоятельно советую вам появиться у герцога. И недурно будет пожертвовать какую-нибудь сумму на благотворительность. Думаю, вы прекрасно меня поняли, сударь. Это совет делового человека в преддверии выхода новой книги и не более того.