Непристойная рукопись

– Благодарю, господин барон, – спокойно ответил Бланшар.

Он уже понял, что и Шарль Баретт, и пронырливый Реманжу занялись тем, чтобы обелить его репутацию или попросту прикрыть её жалкие лохмотья вуалью фальшивой благопристойности. И конечно, не ради Эжена как такового, а всего лишь для успешной рекламы книги.

Бланшар как раз оглядывал себя в зеркале, вырядившись в новый фрак, когда лакей доложил, что господин Бриссон настаивает на встрече.

– Проводите его сюда, – раздражённо буркнул Эжен. Надо же было явиться именно сейчас.

Теофиль вошёл в спальню и без приглашения опустился на стул, закинув ногу на ногу. Бланшар тотчас отметил его потрёпанный вид и чересчур развязное поведение.

– Недурно выглядишь, Эжен, – слегка охрипшим голосом бросил он.

– Ты явился делать комплименты? Говори, что нужно, я очень спешу.

– Денег, – пожал плечами Теофиль.

– Я давал тебе деньги дня три тому назад.

– И что? Я не виноват, что они закончились.

– Что с твоим голосом, ты хрипишь, как ржавая петля.

– Простыл. Вчера я здорово продрог, возвращаясь домой.

– Продрог, в шубе?

– Шубу я давно продал. Мне нужно было расплатиться с прачкой, угольщиком, булочником, да мало ли ещё с кем.

– Однако ты начинаешь изрядно утомлять меня подобными просьбами. Любая сумма исчезает в твоих руках как по волшебству. Ты и так живёшь на всем готовом, тебе не приходило в голову наняться на службу?

– К кому?! – рассмеялся Теофиль. – От меня шарахаются даже в паршивых конторах, стоит лишь назвать своё имя. Вообрази, все сбегаются поглазеть на меня и таращатся, как на выходца из преисподней. Бьюсь об заклад, мысленно они стягивают с меня штаны, пытаясь понять, чем я так привлёк знаменитого де Бланшара.

– Дурак! – в сердцах бросил Эжен. – Ты несёшь ужасный бред, а я из-за этого опоздаю по важному делу.

– Ну так дай мне денег и иди. Впрочем, если тебе жаль для меня какие-то пять-шесть франков, можешь овладеть мной. Ведь найми ты уличную девку, тебе пришлось бы заплатить.

– Да пошёл ты к дьяволу, Тео! Я не знаю, пьян ты или опий никак не выветрится из твоей глупой головы, но то, что ты мелешь, заслуживает хорошей оплеухи!

– Эжен, мне плевать, каким способом я получу плату. За любовь или за побои, мне нужны эти деньги и без них я не уйду. Думай, стоит ли твоё спокойствие нескольких франков.

Эжен нахмурился и с нескрываемой злобой смотрел на Теофиля. Спорить с одуревшим юнцом – пустая трата времени. Не торопись Бланшар на благотворительный концерт, он с явным удовольствием пустил бы в ход кулаки. Но боязнь испортить собственный вид холёного господина заставила его отказаться от этой идеи. Поджав губы, он вынул из кармана пару монет и бросил их юноше на колени.

– Вот десять франков и убирайся, пока твои ослиные мозги не просветлеют и ты не вспомнишь, с кем говоришь в столь недопустимом тоне, – прошипел он.

Стоило Бланшару войти в огромную гостиную герцога, как все тотчас смолкли. Кто в открытую, кто искоса, а дамы и вовсе, прикрываясь веерами, уставились на него. Но Эжен слишком давно утратил умение смущаться. Он вскинул голову и дерзким пронизывающим взглядом оглядел присутствующих. Казалось, его тёмные глаза пронизывают любого насквозь, и многие явно почувствовали определённое беспокойство, словно он запросто может прочесть их мысли. Бланшар вальяжно облокотился на консоль и кивнул Реманжу, которого успел приметить в толпе господ. Леон растянул узкие губы в скупой улыбке и спокойно приблизился к нему, демонстративно пожав руку. По гостиной прошла волна озадаченного шёпота. Надо ли говорить, что гости герцога совершенно позабыли о концерте. Дамы слегка разочаровались: господин писатель отлично выглядел, и никаких явных следов его порочной страсти на нём не отразилось. Его облик показался им ещё более демоническим, чем раньше, а узкая седая прядь в чёрных волосах добавила привлекательности. Совсем юные девушки, спрятавшись за маменек и подруг, так и пожирали Эжена глазами. Неужели этот дьявол во плоти не питает интереса к девицам? Тут явно какой-то подвох, может, всё это наговоры старших, в надежде уберечь приличных особ от желания поддаться его любовным чарам? Некоторые господа всё же явно скривились и поспешили отойти подальше от скандального автора. А молодые люди, сгорая от любопытства, напротив, делали неудачные попытки скрыть свой интерес и бестолково кружили возле него.