Непристойная рукопись

И вместо того, чтобы дать себе время и сосредоточиться на будущих героях, или составить план истории, он вновь и вновь выискивал обстоятельства, что, как по волшебству, придадут ему вдохновения. Расставшись с мыслью снять жалкую мансарду, он вдруг вспомнил о Маргарите. Проклятье, как ему в голову сразу не пришла эта спасительная мысль? Он готов буквально умолять эту упёртую девицу и осыпать её деньгами. Право же, теперь, когда ему и вовсе плевать на мнение общества, Эжен решил поселить её в своём доме. Она должна согласиться, надо быть круглой дурой, чтобы и теперь отказать ему. Такое положение не может унизить Марго. Живя в его доме, она так или иначе получит статус официальной любовницы. Пожалуйста, он готов даже появляться в её обществе в публичных местах. Конечно, о званых вечерах речь не идёт, но они могли бы прогуливаться в сквере, посидеть в ресторане да сходить в театр, в конце концов. Уверенность Бланшара в успехе едва не вынудила его тотчас заново обить тканью комнату Тео. Кажется, Маргарита обожала сиреневый цвет, можно выбрать довольно миленький шёлк в нежных тонах, а заодно обновить мебель.

Эжен готов был сам рыскать по всем улочкам и переулкам, где когда-то случайно сталкивался с Марго, но поразмыслив, решил поручить это Делошу. Секретарь и так не слишком загружен работой. Со времени издания второй книги у него только и дела, что ходить по мелким поручениям. Делош подошёл к заданию основательно и, тщательно записав в неизменный блокнот имя и фамилию дамы, а заодно уточнив, что она исполняет работу сиделки в госпитале Сен Лазар, оправился прямиком туда.

Делош действительно быстро разыскал Маргариту, но на вопрос хозяина только развёл руками. Госпожа Кеню отказалась ехать с ним, сочтя приглашение неприличным. Она всего лишь передала записку. Бланшар рассвирепел. Чёртова шлюха! Кем она себя возомнила? Забыла, как шмыгала к нему в дом, полученный от тётки? Стоило ей прикинуться святошей, так она мигом вспомнила о приличиях! Он бесновался с добрых полчаса, пока, поостыв, не смирился, что пока он нуждается в ней больше, чем она в нём. И Делошу вновь пришлось изображать рассыльного. Скомкав записку с отказом, Эжен как можно вежливей просил Марго уделить ему время. Уму непостижимо! Он, знаменитый де Бланшар, пишет какой-то жалкой уличной девке, моля о свидании! Он не делал подобного даже с дамами из общества.

Когда Маргарита присела за столик скромного кафе возле оперы, осенние сумерки мягко опустились на город. Рассеянный свет лампы, стоящей на столе, почти скрыл лицо Бланшара. Женщина в нерешительности молчала, спрятав руки под накидкой, вглядываясь в знакомые черты бывшего любовника.

– Надеюсь, ты здоров, Эжен? Вид у тебя неважный, – наконец произнесла она.

Бланшар поднял голову и криво усмехнулся.

– Не стоит изображать сиделку, Марго, разве тебе не всё равно, как я выгляжу? Ты же отказалась прийти ко мне, а меж тем я мог быть при смерти. Где же твоё хваленое милосердие?

– Если бы это было так, я пришла бы сразу, – спокойно ответила Маргарита. – Но господин, что явился от твоего имени, заверил, что ты здоров и трудишься над новой книгой.

– Неужели? Вот уж исполнительный осёл! Осталось только сообщить газетчикам! – резко бросил Бланшар.

– Что с тобой, Эжен? – Маргарита участливо положила руку на его кисть, сжатую в кулак. Этот искренний жест мигом лишил Бланшара желания за напускной резкостью скрыть отчаяние, и он, схватив женщину за руку, забормотал:

– Марго! Умоляю, выслушай меня. Послушай… Мне ужасно одиноко, у меня ведь действительно никого нет, кроме тебя… Особенно с тех пор, как Теофиль…

– Я знаю, – женщина грустно кивнула. – Этот мальчик скончался. Господь милостивый, ах, бедняжка, он был так молод. Ты действительно любил его, Эжен?

Бланшар едва не задохнулся и, сжав губы, уставился на Маргариту в упор.

– Ты… стало быть… ты тоже слушаешь сплетни?

– Нет. Но твоя жизнь и так на виду. Кажется, ты и сам всегда мечтал быть знаменитостью. Как видишь, у популярности есть и другая сторона.

– Как ты странно говоришь, Марго. Твоя речь совсем не похожа на прежнюю, – удивлённо шепнул Эжен.

– Мне очень повезло с подругой, – мягко улыбнулась женщина. – Она позаботилась о том, чтобы кроме спасения моей души показать, что мир не состоит лишь из грязи и отбросов, как я считала раньше. Да и всё моё окружение давно поменялось. Знаешь, у нас есть доктор, господин Франсис, и он первый дал мне понять, что мужчина может испытывать к женщине уважение и общаться, как с равной.

Эжена внезапно охватила ревность.

– И что, этот твой лекаришка молод, хорош собой, богат?

– Не надо злиться, Эжен. Доктор Франсис, преклонных лет и, хотя обладает определённым весом в госпитале, человек он скромный.

– Вот и ответ, – не сдержался от язвительной ухмылки Бланшар. – Он стар, женские прелести его уже не волнуют, отчего бы не проявить уважение к даме, раз уж лишён возможности ей обладать.

– Мне не хотелось бы обидеть тебя, Эжен, – нахмурясь и опустив голову, произнесла Маргарита. – Но думаю, ни к чему продолжать наш разговор.