Непристойная рукопись

А когда внезапно разразился громкий скандал из-за связи Бланшара с супругой банкира Валаньоска, почти все дамы приняли его сторону, изнывая от зависти к мадам Валаньоск. Самому Бланшару эта связь не доставила ровным счётом никакого удовольствия. Простое любопытство и желание завести интрижку с дамой из общества. Луиза Валаньоск была жеманной красавицей с тонкими чертами лица, прекрасными каштановыми волосами и стройной фигурой. В свои тридцать два года нежной кожей и огромными серыми глазами она походила на юную девушку. Эжену вовсе не составило труда покорить её сердце. Напротив, он нарочно делал равнодушный вид, чем вызвал у избалованной красотки непреодолимое желание его заполучить и заставить умирать от любви. Луиза привыкла к целой армии воздыхателей, что готовы падать к её ногам и вела себя, как повелительница, то приближая, то отталкивая. И холодная надменность писателя раззадорила её до того состояния, в котором дамы обычно и совершают глупости. Бедняжка не учла главного: все её предыдущие поклонники были людьми из общества, с детства впитавшие определённые понятия об отношениях с порядочными женщинами. Они были учтивы и галантны и могли месяцами довольствоваться лёгким прикосновением или нежным поцелуем затянутой в шёлковую перчатку руки. И даже те, кому дозволялось больше, трепетали от вполне скромного обладания, считая верхом неприличия выпустить наружу свою похоть. Разве можно позволить вести себя подобным образом с утончённой дамой? Бланшар же имел недюжинный опыт общения исключительно с уличными девицами и вовсе не собирался менять свои привычки. Вызвавшись проводить Луизу домой после посещения премьеры, куда она явилась без супруга, слишком занятого в этот день, он без долгих разговоров овладел ею прямо в экипаже. Ошарашенная таким натиском, мадам Валаньоск едва не лишилась чувств. Ей показалось, что она никогда не испытывала ничего подобного. Войдя в дом, покачиваясь от слабости, Луиза, сославшись на нездоровье, заперлась в спальне и до рассвета не сомкнула глаз. Перед ней вновь и вновь возникало лицо Эжена с коварной улыбкой обольстителя. Даже в темноте своей комнаты женщина заливалась краской смущения, вспоминая его руки на своём теле, отрывистое дыхание, страстный шёпот, прикосновение губ к обнажённой коже. Право же, это было сродни урагану. И даже то, что всё произошло так быстро и в не слишком пригодным для свидания месте, мигом перестало её заботить. Да, таинственный Бланшар оказался действительно демоном во плоти. Вот это мужчина!

А Эжен вовсе не мучился бессонницей после свидания и даже позволил себе усмехнуться над неуклюжестью Луизы. Если знатные дамы все такие неумёхи, то, пожалуй, шлюхи дадут им фору. То-то солидные господа не прочь завести любовниц из актрис или модисток. Но свидания с супругой банкира продолжились. Луиза изнывала от страсти, а Бланшару попросту льстила эта связь. Хотя и эта женщина не удостоилась попасть на кровать чёрного дерева в спальне Эжена. Ей пришлось, как и потаскушкам, довольствоваться комнатой для гостей. Бедняжка терпела настоящие муки, Бланшар не собирался делать скидку ни на её воспитание, ни на приличия и тем более на элементарную стыдливость. Ещё не хватало! Пусть радуется, что первая из дам заполучила знаменитого де Бланшара в постель.

– Что ты вечно тянешь одеяло до самого носа, Лулу? – насмешливо бросал он. – Ты не находишь, что, придя в дом к любовнику с определённой целью, это просто глупо?

– Но… но я не привыкла к столь откровенному обращению… – лепетала она.

– Ах, да, – с ухмылкой тянул Эжен, спокойно разгуливавший обнажённым от кровати к столику возле камина, чтобы налить себе вина. – Тебя больше возбуждают запутавшиеся от смущения в собственных кальсонах господа. Если мы предаёмся блуду, дорогая, а наши отношения и есть не что иное, как блуд, так чего ради разыгрывать из себя невинность?

– Блуд! – подпрыгнула на кровати Луиза. – Как это цинично звучит, Эжен! То, что ты говоришь, отвратительно! И потом… потом… я думала, ты меня любишь, – плаксиво добавила она.

– Да брось кривляться, дорогая. О какой любви речь? Что за страсть придавать постельным утехам романтики и украшать похоть бутончиками роз? Ты же прекрасно знаешь, что я тебя не люблю, впрочем, как и ты меня.

– Неправда! – истерично крикнула женщина. – Я люблю тебя! Как ты можешь сомневаться?!

– Ай, не устраивай театр, Лулу. Если бы ты меня любила, то довольствовалась прогулкой по саду и нежными письмами, что трепетно хранят в шкатулке вместе с засушенным цветочком. А я, стоя ночами у окна, орошал бы слезами оброненный тобой платочек.

– Ты просто омерзителен! – вскинулась женщина. – Я не позволю так с собой обращаться! – она отшвырнула одеяло и, соскочив с кровати, схватила нижнюю юбку. – Я немедленно ухожу, ноги моей больше не будет в этом доме!

– Неужели? – ухмыльнулся Бланшар. – Если надеешься, что я упаду на колени и стану умолять тебя остаться, то сильно ошибаешься.