Неразгаданное сердце

- Ты всегда была такой, - улыбнулась в ответ тетя. - Но, к несчастью, жир спрятал то, что должно быть молодым, симпатичным, гибким и легким, и вместо этого появилось нечто нелепое и уродливое.

Вирджиния поднесла к лицу руки.

- Посмотри на мои пальцы, - сказала она, - и на руки тоже. О, тетушка! Я бы ни за что не узнала себя. А что случилось с моими волосами?

- При воспалении мозга у больных часто седеют волосы, - объяснила тетя. Но со временем цвет восстановится, когда ты снова будешь сильной и здоровой. Вот видишь, Вирджиния, какой хорошенькой девушкой ты оказалась в конце концов.

- Хорошенькой! Разве я могу быть хорошенькой? - удивилась Вирджиния, но глаза девушки в зеркале уже засветились слабым, недоверчивым огоньком радости. Это были темно-серые глаза с каким-то лиловым оттенком; глаза, окаймленные очень длинными темными ресницами. И тип лица, и маленький прямой нос, и изогнутые дугой брови, и гладкий лоб - все несомненно свидетельствовало о красоте.

- Я.., не верю... - проговорила Вирджиния и вдруг, в первый раз за все время как пришла в себя, разразилась рыданиями.

Тетушка тут же убрала зеркало и, вернувшись к кровати, уложила Вирджинию на подушки.

- Я.., не могу.., в это поверить, - прошептала Вирджиния сквозь слезы. Не могу.., поверить.

- Но это правда, - успокоила ее тетя, - а теперь, Вирджиния, постарайся заснуть. Если ты разволнуешься, то я пожалею, что дала тебе зеркало.

- Сон - такая потеря времени, - пожаловалась Вирджиния. - Мне нужно еще о многом подумать. - Но она тем не менее уснула.

Прошло две недели. Вирджиния уже настолько окрепла, что могла сама гулять по саду. Как-то после прогулки она сидела на веранде, где ее тетя лущила горох на обед.

- Я дошла до леса и вернулась, - похвасталась Вирджиния. - И ничуть не устала.

- Не очень увлекайся этим, - предостерегла ее тетушка.

- Во мне ощущение такой легкости, что кажется, будто ветер сможет поднять меня и унести прочь на верхушки деревьев, - засмеялась Вирджиния.

- Ты слишком худая, - деловито заметила тетя. - У нас сегодня на обед цыпленок. И если ты не съешь большую порцию, я отошлю тебя обратно в постель.

- Ты не сможешь быть такой жестокой, - запротестовала Вирджиния. - Кроме того, я хочу с тобой о многом поговорить. Знаешь ли ты, тетя Элла Мэй, что меня так занимала моя внешность, что я даже не нашла времени обсудить с тобой мое замужество?

- Я тоже собиралась поговорить об этом, - призналась тетя. - Видишь ли, сегодня утром я получила письмо от твоего мужа.

- Ты получила письмо от маркиза? - не поверила Вирджиния.

- Да, - подтвердила тетя. - Но теперь он стал герцогом. И знай, дорогая, что ты - герцогиня!

- Вот уж кем я никак не хочу быть, - возразила Вирджиния. - Ты должна от него как-то отделаться.

- Он очень внимателен, - продолжила тетя. - Пишет мне каждый месяц, интересуясь твоим здоровьем.

- Стоило ли беспокоиться? - удивилась Вирджиния. - Он получил деньги - те, которые мама заплатила за мой брак с ним, да и все остальные может забрать, если пожелает. Меня это не интересует. Пусть заберет все.

- И об этом я тоже хотела с тобой поговорить, - сказала Элла Мэй. Теперь, когда твоя мама умерла, ты сознаешь, что ты стала одной из самых богатых молодых женщин в Америке?

- Мне все равно, - равнодушно заметила Вирджиния. - Мне не нужно больше того, что у меня здесь есть. Тетя Элла Мэй рассмеялась.

- Такое счастье недолгое. Жизнь в этом доме скоро тебе покажется очень ограниченной, однообразной.

- И ты тоже так думаешь? - спросила Вирджиния. Тетя улыбнулась и покачала головой.

- Конечно же нет. Это мой дом. Я пришла сюда, когда вышла замуж, и поначалу мы были очень бедны.

Твой отец отлучил меня от семьи, потому что я вышла замуж по любви.

- О, тетя! А он жив? - спросила Вирджиния.

- Нет, дорогая, он умер два года тому назад. Вот почему я даже обрадовалась, когда настала необходимость за тобой ухаживать. Мне было очень одиноко без мужа. Детей у нас не было, а тут как будто появился ребенок - все те дни, когда ты лежала беспомощная, нуждалась во мне и полностью зависела от моего ухода за тобой.

- Все те дни! - машинально повторила Вирджиния. - Я никогда не спрашивала, тетя, но сколько же я здесь пролежала?

- Год и два месяца, - ответила Элла Мэй. Вирджиния пришла в ужас.

- Так долго! И я тебя не узнавала?

- Нет, дорогая, но зато теперь ты узнаешь, и это самое главное. Немногое в жизни принесло мне такую радость, как видеть тебя такой, какая ты сегодня.

Вирджиния взглянула на старомодное ситцевое платье, которое было на ней. Его пришлось одолжить у тетушки, но даже после того как платье ушили, оно было слишком широким в талии.

- Хорошо, что у тебя нашлось платье для меня, - сказала она и добавила:

- Одно я решила твердо, тетя. Я останусь здесь с тобой, то есть если, конечно, ты мне позволишь. Единственно, на что годятся мои деньги - это обеспечить нашу жизнь.