Нерон. Император Рима

Однако другие люди находили Байи чарующим. Например, Марциал говорит о нем следующее: «Хотя я воспел Байи в тысяче своих стихов, он все равно воспет меньше, чем того заслуживает. Байи – это дар природы и ее гордость». «Несравненный Байи», «безоблачный Байи», «беспечный, чарующий Байи», как называли его другие римские авторы, а Пропертий в письме своей любовнице Синтии предупреждает ее об опасностях Байи, о безнравственной жизни и заявляет, что «эти пляжи разрушили отношения многих влюбленных пар и часто приводили к гибели простодушных девушек».

Несмотря на веселую жизнь во дворце, Нерон едва ли чувствовал себя счастливым, поскольку он наверняка беспокоился из-за своей матери и слухов о заговорах против него, всегда в той или иной степени связанных с ней. Теперь частым гостем на его пирах стал его вольноотпущенник Аницет, который когда-то в детстве был его наставником, а теперь стал адмиралом флота, стоявшего в Мизенуме. По какой-то неизвестной нам причине этот угрюмый старик не любил Агриппину и однажды, когда Нерон рассказал ему о своей обеспокоенности в отношении нее, мрачно заметил, что люди иногда совершают поездки по морю и иногда этих путешественников настигает кораблекрушение. Он рассказал императору, как легко можно построить судно, которое, как суда, построенные для учебных боев и других водных развлечений, может незаметно дать течь и затонуть. Позднее он сказал, что если Агриппина по какой-то случайности приедет в Байю навестить своего сына, императора, то он, Аницет, почтет за честь организовать для нее морскую прогулку на судне, специально построенном им для императрицы-матери.

Нерон понял, что он имел в виду, и в его голове поселилась чудовищная мысль. Если Агриппина станет жертвой кораблекрушения и утонет, он будет избавлен от необходимости отдавать приказ о ее аресте и свидетельствовать против нее.

Теперь ее смерть стала неизбежной, потому что, как уже было сказано, ее интриги стали достоянием публики, и все подталкивали императора к тому, чтобы убрать ее с дороги, прежде чем она увенчает свою преступную карьеру убийством собственного сына. Смерть в результате несчастного случая – да, это могло стать решением! Так Агриппина никогда не узнает, что это он приговорил ее. Она умрет, не сознавая, что орудием ее уничтожения был ее собственный сын.

Несмотря на все, что она сделала, чтобы задушить его молодой дух; чтобы не позволить ему жить той жизнью, которой он хотел жить; задавить те артистические порывы, которые все более и более настойчиво требовали выражения; несмотря на ее хладнокровное решение отобрать у него трон, ее сын, отказавшийся подчиниться ей, по-прежнему не мог преодолеть свою детскую любовь к ней и страх перед ее упреками. И вот теперь, когда Немезида настигла ее, когда она уже не могла и дальше избегать наказания за свои злодеяния, он был почти счастлив, что в состоянии сослужить матери эту последнюю службу и, таким образом, избавить ее от позорного и плачевного финала в виде неизбежного осуждения. Ее корабль разобьется здесь, у берегов Байи так публично, так открыто, что ни один человек не посмеет сказать, что катастрофа была подстроена! Смерть настигнет ее внезапно, неожиданно и милостиво, и он наконец освободится от страха причинить ей боль, который постоянно нависал над ним темной тучей.

Такова наша интерпретация зарождения страшного деяния, которое история называет самым черным преступлением Нерона, но которое, как я считаю, представлялось ему мрачным и драматичным актом милосердия. Нам следует иметь в виду, что его мать по собственной воле слепо играла со смертью, потому что в эпоху, когда жизнь стоила дешево, а родственные узы в доме императора таили в себе скорее опасность, чем защиту, заговоры и интриги Агриппины с очевидностью вели ее к общественному осуждению, и, если бы Нероном двигала ненависть, он мог бы подождать, понимая, что уже очень скоро закон и сенат освободят его от ответственности за ее смертный приговор. Но, как будет видно, он всегда принимал во внимание ее чувства. Совершенно ясно, что в нем было что-то – будь то любовь, жалость или сыновний долг, – заставлявшее его избегать причинения матери психологических страданий, неизбежных в ходе суда по обвинению в измене. Нам кажется, сама по себе мысль о ее смерти Нерона не волновала. Если только он будет знать, что Агриппина умрет, считая, что он ее любит, ее смерть станет очевидным облегчением.