Нерон. Император Рима

Вскоре после этого умер Паллас, когда-то бывший любовником Агриппины и самым могущественным человеком в империи, и, конечно, поползли слухи, что его отравил Нерон. Однако эти обвинения не имеют под собой никаких оснований. Кроме того, некоторые считали, что примерно в это же время он отравил еще и своего вольноотпущенника и секретаря Дорифора, поскольку тот не одобрял женитьбу своего хозяина на Поппее. Но с учетом медицинского невежества тех времен подобные обвинения можно рассматривать только как определенную тенденцию общественного мнения. Светоний, как можно заметить, утверждает, что этот Дорифор был старшим партнером Нерона в его юношеских гомосексуальных экспериментах, и описывает подтверждающий это случай. Впрочем, Светоний – большой любитель подобных историй, и сказать можно только одно: если эти слухи верны, то порция яда могла быть единственным подходящим подарком от того, кто с тех пор давно вырос нормальным мужчиной и любовником.

Ребенок Поппеи родился 21 января 63 года в фамильном владении Агенобарбов в Антиуме – доме, в котором впервые увидел свет сам император. В то время Нерону едва исполнилось двадцать пять, а Поппее было почти тридцать два года. Это была девочка, названная Клавдией в честь дома Клавдиев, к которому принадлежал Нерон как внук Германика и приемный сын Клавдия. Император, судя по всему, ни в малейшей степени не был разочарован, что родился не мальчик. Тацит пишет, что его радость и восторг превосходили все, что когда-либо испытывал человек. Он практически потерял голову от счастья и присвоил титул Августа одновременно и матери, и ребенку, приказал начать строительство храма плодородия, заказал у ювелиров два изображения Фортуны – богини, особенно тесно связанной с Антиумом, – которые должны были поместить на троне Юпитера Капитолийского, учредил игры и состязания в честь семейств Клавдиев и Агенобарбов и так далее. Сенат, который своими молитвами и обетами уже призывал покровительство богов на лоно Поппеи, приехал в Антиум в полном составе, чтобы выразить свои поздравления, и повсюду начались торжества и праздники.

Однако две недели спустя, 5 февраля, в Кампании произошла катастрофа, которая, как казалось, предвещала беды императорскому дому. Мощное землетрясение частично уничтожило города Помпею и Геркуланум, повредило виллу Нерона в Байе и, возможно, ощущалось даже в Антиуме. Это, конечно, были не те толчки, которые окончательно разрушили эти города через 16 лет, в 79 году, но они были достаточно сильными, чтобы погрузить в уныние всю страну. Примерно в это же время в амфитеатре, построенном Нероном для проведения неронии, случился пожар, и он выгорел до основания, а стоявшая там металлическая статуя императора расплавилась и превратилась в бесформенную массу. Вскоре после этого пришло известие, что римские армии потерпели крупные неудачи в Армении, и если Корбулон, популярный командующий, назначенный Нероном, вел военные действия в одном месте, где покрыл себя славой, то другой командующий, трусливый Цезанний Паэт, был вынужден отступить. Этот последний вернулся в Рим ранней весной, полагая, что его не ждет ничего, кроме военного трибунала и смерти, но Нерон, чей гнев, похоже, редко обрушивался на кого-то, кроме предателей, простил этого несчастного, с улыбкой сказав: «Я сделаю это сразу, поскольку, зная твою робость, боюсь, что если оставлю тебя в неизвестности, ты умрешь от страха». Этот инцидент – ясное подтверждение, что даже в своей новой роли тирана Нерон не мог превозмочь свою неисправимую природную доброту.

Император с императрицей и дочерью вернулись в Рим 10 апреля, но в середине мая маленькая Клавдия Августа умерла, и, как говорят, горе Нерона было таким же безмерным, как его радость по случаю ее рождения. Ребенок был обожествлен и внесен в списки богов, но здесь, на земле, императорский дом окутала глубокая тоска, и долгое время во дворце не было заметно никаких признаков прежнего веселья и радости. Со временем Нерон нашел утешение в занятиях музыкой и поэзией, как в те тяжелые времена, которые последовали за смертью Агриппины, и вскоре он уже упорно трудился, сочиняя длинные поэмы и перекладывая их на музыку, изучая драматические приемы, практикуясь в игре на арфе, и, не жалея сил, работал над вокалом. Искусство захватило его как никогда, и следующие несколько месяцев он больше ни о чем не думал. Он занимался со своим учителем Терпином по нескольку часов подряд. Лежа на спине, Нерон выполнял дыхательные упражнения с тяжелым свинцовым грузом на груди. В уверенности, что это полезно для голоса, поедал большое количество лука и масла, но перед тем, как выступить перед своими друзьями, конечно, ничего не ел.