Нерозначники(СИ)

Тогда, знаешь, когда Лема обережников не дождалась, с ними особенный случай вышел. Только они, слышь-ка, к Киту домой пришли, вдруг в гости Супрядиха Уховёртка заявилась. Да не одна, а вместе с росомахой Махой Огрухой и с новенькой лесовиншей Акулиной Пашуткой (Мираш её впервые увидел). Не то чтобы они узнали, что Мираш в лес пожаловал, -- случайно вышло. Любят они у Кита с Лемой сиживать. Тот, вишь, безотказный -- на скорую руку не погонит, а уж дом жечь, ему и в голову не придёт. Ну и о прошлом, кромешном житье что-нито расскажет -- всё гульба с интересом. А им по нраву разные истории страшные послушать. Поведает им, бывало, Кит случай какой-нибудь, с кромешниками связанный, те и давай ужасаться да плеваться. Возмущаются с пеной у рта, а потом просят ещё рассказать из той же колоды...

Увидела Супрядиха Мираша и засияла, словно от радости великой.

-- Гли-кось, девки, -- кричит, -- пропашший наш. И что ж ты нас, милай, спокинул?

Тут Маха давай наседать.

-- Хоть бы заходил в гости когда, -- обиженно пела она. -- Поди, знаешь, где живу...

-- Оне, верши, завсегда так, -- язвила Супрядиха. -- Мы для них всё равно, что разотри да выброси. Как зачнут тореть да навыкать, им другое опчество подавай. Им завсегда некогда, оне сосредоточены людям помогать.

Мираш отнекивается, конечно, заверяет истово: мол, всегда помню, просто всё некогда было, и вот как раз в лес возвращаюсь, чтобы всех навестить.

-- Сначала, -- говорит, -- решил Кита с Лемой проведать, а потом уж и к вам...

Посомневались, конечно, весёлые лесовинши, а всё же разохотилось им встречу отпраздновать... Верши и сморгнуть не успели, а Супрядиха на стол собрала. Акулина ликсиру сколько-то бутылок на стол выставила. Одна Маха-росомаха опять, получается, с пустыми руками явилась... И снова в своём простеньком коротеньком чёрном платьице.

Ну и пошло, стало быть, веселье.

Ма-Мар от еды, конечно, отказался (не в скудельном всё-таки теле), а ликсиру согласился за знакомство выпить. Мираш ему в уши шепчет: мол, торопиться надо, дело не терпит, а тот только отмахивается.

-- Ты уж поспешил однажды, -- посмеялся он, -- теперь без вильховки остались...

Мирашу не по нраву такая встреча пришлась, а как выпутаться, в толк не возьмёт. Акулина, новенькая лесовинша, к нему подсела и точно все мысли вызнала, ну и посочувствовала да повздыхала:

-- Мы с тобой очень похожи. Тоже не люблю, кода без приглашения являются...-- и давай расспрашивать про городское житьё-бытьё.

Мираш коротко отвечает, а то и вовсе отмалчивается. Акулина и не обижается, так крепко насела, что всё ей нипочём.

Ма-Мар ликсиру испил, и будто у него всякое понимание отшибло. Никакого дела ему не стало, что там человек, быть может, погибает. К тому же, вишь, Супрядиху встретил. Ма-Мару она почти ровесница -- есть о чём вспомнить, вдовесок обои беседливые. Языками накрепко схватились, и не разнять их. Друг дружку перебивают, про старое время вспоминая.

И Кит совсем разошёлся. Почувствовал себя радушным хозяином и повёл гостей дом показывать. В комнату Лемы зашли, а там все стены портретами увешаны. Одни, слышь-ка, волчьи морды. Ма-Мар подивился, какая у Лемы родня большая, однако Кит сразу внес ясность.

-- Вот на этих стенах и здесь до половины -- всё Лема сама. Здесь природная, а это потом... Это муж её -- когда природной мыкалась. Вот братья, сёстры. Родителей портреты не сохранились. А детей у Сыромашки не было... Не успела... То есть были... -- Кит замешкался, словно сокровенное чуть не сболтнул (эту тайну после расскажу). Потом опомнился и говорит: -- Вот музей у неё на поглядку! Ни у кого такого нет! -- и повел торопко по другим комнатам.

Маха-росомаха больше других от музея Лемы в восторг пришла. Сразу к Киту с расспросами прилипла, про всю историю ей знать захотелось. А тот и рад стараться, и всё помощницу свою нахваливает.

Мираш тут же, рядышком, толкошится, от Ма-Мара ни на шаг не отходит и отдёргивает всё время: мол, пора бы уже и честь знать. А тот отчего-то загадками отнекивается. Обнадёжил Мираша, что через короткое время и звания от гостей не будет. Потом и впрямь отлучился ненадолго и украдкой какой-то порошок в ликсир лесовиншам подсыпал.

Порошок самый что ни есть действенный оказался. Только все сели за стол и за хозяйку Лему выпили, нахваливая её зеркальную комнату и музей, сразу же лесовинш на куски разорвало... Всех в один момент.

Зла тут, конечно, никакого нет, потому как через какой-то час каждая лесовинша у себя дома очнётся. И никто даже хворать не будет. А вершам радость. Вздохнули они облегчённо, скоренько вильховку прихватили и из дому выбрались.

Только вышли, Мираш уже торопит:

-- Давай-давай, разматывай скорей!

А Киту что -- делов-то... За один конец ухватился, тряхнул, вильховка и расправилась по воздуху, будто тропинка по-над снежком колышется, а не касается, даром что низко зависла.

Старая, верно, полётница, прохудилась: по полотну кое-где прорехи зияют, да и окантовка вся истрепалась, кудельной бахромой свисает.