Несчастный род

Он вынул из сундука две длинные одежды, одну дал Влади, в другую облачился сам и, вручая сыну ружье, проговорил:

— Иди отвори ворота, и если там добрый человек — веди его сюда, если злой — не впускай!

Подойдя к воротам, Влади спросил грозным голосом:

— Кто дерзает беспокоить нас в тихий ночной час?

— Несчастный человек, — еле слышно ответил слабый голос.

За воротами стоял старик с бледным, исхудалым лицом, впалыми глазами и растрепанными волосами.

Увидев перед собой человека в столь странном облачении, он упал ниц и отчаянно закричал:

— Убей меня! Я пришел сюда за смертью!.. Пусть твоя сильная длань избавить меня от несчастий — нет у меня сил терпеть!

С великой жалостью смотрел Влади на несчастного старика, скрывая волнение под черной маской. Потом протянул руку пришельцу и, поднимая его с земли, сказал:

— Вижу, что ты несчастен, старик. Но не в моей воле помочь тебе — тут есть старшие, идем к ним!

— Неужели и здесь не найти мне смерти! — воскликнул старик. — Вечно ли она будет избегать меня? Вот уже час прошел, как я вступил в пределы самодивской обители, и до сих пор жив…

— Самодивы не всякого убивают, — притворным голосом сказал Влади, — они дают утешение несчастным!

— Не надо! Не надо мне утешения! — воскликнул старик. — Смерти прошу… только она утешит меня.

Жалость охватила Влади. Он взял старца за руку и повел к своему отцу.

Когда Влади с несчастным стариком вошли в дом, там никого не было. Но через несколько минут открылась небольшая дверца и показался Петр. Страшен был его вид; длинная кожаная одежда ниспадала до земли, грозная черная маска закрывала лицо, а на голове сверкал высокий медный колпак. Увидев такое чудовище, старик затрепетал, рухнул на колени и крикнул:

— Убей меня!

Но Петр оставил без внимания эти слова и заговорил кротким ласковым голосом:

— Ты не найдешь у нас смерти, старче, но получишь утешение. Поведай нам свои горести, и мы постараемся утешить тебя.

Несчастный старец недоверчиво покачал головой и со слезами произнес:

— Нет во мне надежды… Слишком велико мое горе… О, слишком велико… Самое младшее мое дитя сожгли у меня на глазах… а два мои сына в руках у злодеев-янычар. Эти разбойники грозятся сжечь их заживо, если я не принесу пятьдесят тысяч грошей выкупа… А у меня нет ни гроша… И несчастным детям моим…

Голос старца прервался, кровавыми слезами наполнились его очи.

— Успокойся, старец, — мягко проговорил Петр. — Откуда ты родом?

— Сейчас я живу в Преславе, а двадцать три года назад жил в Шумене со своими братьями, Иваном и Петром.

При этих словах Влади отступил назад и с пристальным вниманием стал разглядывать пришельца. А Петр чуть не закричал от радости, но сдержался и только спросил:

— Как твое имя?

— Вылко, — ответил старик.

Да, это был горемычный Вылко!

Влади уже простер было руки, чтобы обнять своего дядю, но отец предупредительно громко кашлянул, подошел к старцу и сказал проникновенным голосом:

— Старче, поведай нам, что принудило тебя оставить Шумен и переселиться в Преслав.

— Горькая беда заставила меня уйти! — сказал Вылко, с усилием подавляя слезы. — Все, что я имел на свете, сожгла злобная рука. Беспощадный огонь бушевал над нашими бедными головами и с ненасытной жадностью поглощал все… Страшный этот огонь поглотил и брата моего Петра со всем его семейством.

Слезы душили старика, но через несколько минут он взял себя в руки и продолжал:

— После этих ужасных, пагубных для меня событий, не имея денег, чтобы снова заняться торговлей, я переселился в Преслав, где до сих пор проживал спокойно и мирно. Но и тут черная судьбина покарала меня своей жестокой рукой. Разбойники увели моих сыновей, потом пробрались в дом и убили моего двухлетнего ребенка… И как убили — бросили его в огонь!..

— Ужасно! — воскликнул Петр дрогнувшим голосом.

— Это новое несчастье заставило меня бежать сюда, в пустынь, ибо старые люди уверяют, что тот, кто ступит на это место, уже никогда не вернется… И я надеялся найти тут смерть… Но увы! Самодивы оказались милосерднее людей…

— Да, — сказал Петр, стараясь не выдать себя. — Самодивы милосерднее людей, они помогут тебе, утешат тебя…

— Помогут мне? Утешат? — воскликнул Вылко с радостным удивлением.

— Завтра ты увидишь своих сыновей на свободе.

— Возможно ли?

— Самодивы не знают обмана.

— Да, не знают, — подтвердил Влади.

— Верю, — сказал Вылко, но трудно надеяться…

— Надейся… а теперь ступай, успокой свою жену.

И, сказав так, Петр скрылся в своем тайнике. Влади последовал за ним.

Вылко растерялся, увидев, что его странные собеседники внезапно исчезли. Он набожно перекрестился и прошептал:

— О боже! Надеяться ли мне? Я шел сюда в поисках смерти, а получил жизнь, надежду. И от кого? От самодив, которые все могут сделать!

С этими словами Вылко покинул обитель «волшебников» и окрыленный надеждой направился в Преслав.

Как только Вылко ушел, Петр с Влади вернулись в ту комнату, где сидели раньше. Опустившись на свою постель, Петр сказал с глубоким вздохом:

— Теперь ты видишь, Влади, что и Вылко со своей семьей терпит большие несчастья.