Читаем Несносные полностью

                     Да что ты? Знает целый свет,                     Как хороша она необычайно!                     Я у Гаво купил ее случайно.                     Гаво меня так ставит высоко,                     Ему надуть меня, поверь, не так легко.                     И в самом деле,                     Он лучшей лошади не продавал доселе.                     На лбу у ней видна                     Лишь только звездочка одна.                     Лебяжья шейка! Бабки так коротки,                     И резвость так видна во всей ее походке!                     А ножки! А крестец! По правде коль сказать,                     Один лишь я могу с ней совладать.                     И хоть на диво                     Она стройна, легка, красива,                     Но Жан, слуга Гаво, с трудом                     Садится на нее верхом.                     А круп какой! А ляжки! Просто чудо.                     Дай сто пистолей мне - меняться я не буду                     На королевского коня!                     Так вот, поднялся я немного,                     И сердце радостно забилось у меня:                     Чтоб зверю преградить дорогу,                     Собаки все неслись наперерез.                     Помчался я за ними в ближний лес.                     С Дрекаром мы одни от них не отставали                     И целый час в лесу оленя гнали.                     Без умолку кричал я на собак                     И бесновался, как дурак,                     И полон был счастливою мечтою,                     Что зверь затравлен будет мною.                     Но к старому оленю пристает                     Другой олень, поменьше, помоложе,                     И часть собак бежит за ним... О боже!                     Они колеблются, но все ж бегут вперед.                     По ложному пути! Один Фино мой верный                     Вдруг, к радости моей безмерной,                     На прежний след поворотил.                     Я закричал, я затрубил,                     И несколько собак уж, слава богу,                     Напали вновь на верную дорогу,                     Но к месту, где стоял                     Проклятый мой провинциал,                     Второй олень вдруг вышел. В то ж мгновенье                     Трубит он во всю мочь, кричит до одуренья...                     Ату, ату его! И, к горю моему,                     Собаки все кидаются к нему.                     Скачу туда, вернуть собак пытаюсь                     И сразу с грустью убеждаюсь,                     Что след уже не тот!                     О разнице громадной меж следами                     Твержу ему. Нет, этот идиот                     Не убеждается словами!                     Стоит себе на том,                     Что стая правильным пошла путем!                     И вот в разгаре спора                     Я упустил своих собак из взора                     И, хорошенько выругав его,                     Коня вовсю пришпорил своего;                     Я сучья в руку толщиной ломаю,                     Собак на старый след сзываю,                     И радость мне волнует в жилах кровь:                     Они бегут за прежним зверем вновь,                     Но чрез одно, да, чрез одно мгновенье -                     Пойми мое ты изумленье! -                     К тому же олуху олень помчался мой.                     А наш бессмысленный герой                     Вдруг в зверя бац из пистолета,                     И, подвигом считая это,                     Он издали еще мне завопил:                     "Вот как я славно зверя уложил!"                     Ну сам ты посуди, когда видали,                     Чтоб на оленя пистолеты брали?!                     Когда увидел я, как он                     Охоты честной оскорбил закон, -                     От чистого я сердца возмутился                     И вскачь домой пустился,                     Сказать ему двух слов не пожелав!

                                   Эраст

                     Я вижу по всему: ты совершенно прав;                     Конечно, это средство превосходно                     От всех назойливых... Прощай же!

                                   Дорант

                                             Коль угодно,                     Поедем вместе рыскать по лесам;                     Не сунется мужлан подобный к нам!

                                   Эраст

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Театр
Театр

Тирсо де Молина принадлежит к драматургам так называемого «круга Лопе де Веги», но стоит в нем несколько особняком, предвосхищая некоторые более поздние тенденции в развитии испанской драмы, обретшие окончательную форму в творчестве П. Кальдерона. В частности, он стремится к созданию смысловой и сюжетной связи между основной и второстепенной интригой пьесы. Традиционно считается, что комедии Тирсо де Молины отличаются острым и смелым, особенно для монаха, юмором и сильными женскими образами. В разном ключе образ сильной женщины разрабатывается в пьесе «Антона Гарсия» («Antona Garcia», 1623), в комедиях «Мари-Эрнандес, галисийка» («Mari-Hernandez, la gallega», 1625) и «Благочестивая Марта» («Marta la piadosa», 1614), в библейской драме «Месть Фамари» («La venganza de Tamar», до 1614) и др.Первое русское издание собрания комедий Тирсо, в которое вошли:Осужденный за недостаток верыБлагочестивая МартаСевильский озорник, или Каменный гостьДон Хиль — Зеленые штаны

Тирсо де Молина

Драматургия / Комедия / Европейская старинная литература / Стихи и поэзия / Древние книги