Несобранная проза

– А барышни? – спросил Лиза, даже не зная, как зовут ее кузин.

Оказалось, что барышни тоже спят. Слуга помолчал, но видя растерянность приезжей госпожи, соблаговолил прийти к ней на помощь.

– Ежели вы по делу, не угодно ли будет обождать. Барыня, наверное, скоро встанут.

– Да, я подожду; ведь я к вам совсем. Вы не знаете, тетя не получала моей телеграммы?

– Как вы изволили сказать? – переспросил лакей, изобразив на своем бритом лице большую внимательность.

– Разве вы племянница будете Нине Яковлевне?

– Ну да, я – Лизавета Никитична, дочь Никиты Яковлевича.

– Вот как! Господи! Сходственны, сходственны, даже много с покойником. И телеграмму вашу барыня получила… Да где же ваши вещи? Сейчас за ними сбегаю. Раздевайтесь, барышня, раздевайтесь.

– А тетя ждала меня?

– Не могу знать. Так я за вещами сбегаю.

– Пожалуйста.

В гостиной было темновато от растений, наставленных прямо под окнами, чисто и тихо, что-то почти купеческое, лишь на рояле была брошена тетрадка экзерцизов, будто играющий только что ушел. Через минуту старик вернулся и таинственно произнес:

– Готово!

– Как вас звать?

– Алексей Прохорыч.

– Так вот, Алексей Прохорыч, нельзя ли мне умыться с дороги?

– Умыться? Это, конечно, можно. Я сейчас скажу Маше, она вас проводит в умывальную. Только когда вы будете проходить мимо барыниной спальни, так уж, пожалуйста, поаккуратнее. У них сон очень чуткий.

Когда Лиза, умывшись, вышла в ту же гостиную, снова появился и Алексей Прохорыч, как бы взявший барышню под покровительство.

– Не хотите ли вы, Лизавета Никитична, чаю? У нас на кухне кипяток готов, а то что же вам дожидаться, когда господа встанут.

Лиза устроилась за маленьким столиком у окна столовой, и в этой комнате было также чисто и тихо, как будто здесь жили старые бездетные супруги, а не четыре молодых девицы.

– А вы не знаете, где тетя хочет меня поселить?

– Не иначе как вместе с Софочкой, с младшей барышней. Отдельного помещения у нас, пожалуй, не найдется.

– Да и вдвоем-то веселее.

– Это конечно. А захочется простору, всегда можете в гостиную выйти.

– У вас всегда так долго спят?

– Это как случится. Вчера очень поздно легли – на балу были.

– Нет, верно, тетя меня не ждала, – задумчиво произнесла Лиза.

– Этого я не могу знать, а что телеграмму они получили…

И Алексей Прохорыч снова исчез, так что Лиза лишилась и последнего собеседника. Ей нравился этот старик, несколько фамильярный и заботливый. Наверное, когда он привыкнет, он будет ворчать и обращаться с ней, как с маленькой. По-видимому он знавал и ее отца, так как говорил, что Лиза на него похожа. В тишине прошло еще с полчаса. Наконец, послышался отдаленный звонок, и по коридору раздалось быстрое шуршание юбок. Захлопали дверями, и в столовую забежала горничная. Открыв с треском буфет и поставив чашку на поднос, она исчезла, казалось, не заметив гостьи. Лиза потихоньку снова вышла в гостиную. Она только сейчас заметила, что все время продолжала находиться в шляпе. В комнату заглянула какая-то девушка и сейчас же скрылась. Через несколько минут она снова вошла и, подойдя к Лизе, спросила:

– Вы, вероятно, наша родственница из-за границы? От тети Саши?

Мама сегодня не совсем здорова и просит вас пройти к ней.

– Вы дочь Нины Яковлевны?

– Да, я ее дочь, – ответила барышня, не протягивая руки.

Она была высока и нескладна, ее лицо с крупными чертами было сильно напудрено, старомодная прическа с валиком впереди казалась смешной.

– К тете можно пройти сейчас?

– Да, она ждет, я вас провожу.

Нина Яковлевна, несмотря на то, что была только на восемь лет старше своей сестры, держалась старухой, а, может быть, и по случаю своего нездоровья была как-то неприбрана и казалась распустехой. Но по большим и усталым глазам, можно было все-таки заключить, что эта старая петербургская барыня и заграничная королева имели между собою какую-то родственную связь. Она находилась уже не в спальне, а в маленьком кабинетике, куда и привела вновь прибывшую ее нескромная кузина.

– Здравствуй, Лиза, – сказала старая дама, целуясь. – Ты уж не сердись, что я буду называть тебя Лизой и говорить с тобою на «ты». Все-таки мы с тобою «родня», и я старый человек.

– Что вы, тетя? Да как же иначе? Конечно, зовите меня Лизой. Меня уж давно так никто не звал.

– Да, я даже удивляюсь, как ты и по-русски не забыла говорить. Ведь почти с шести лет ты все живешь за границей.

– Да, я очень соскучилась об России.

– Что же, вполне понятно. Ты чай пила?

– Да, тетя, благодарю вас.

– Еще на вокзале?

– Нет, меня здесь Алексей Прохорыч напоил.

– Совсем из ума выживает старик. Только потому и держу, что еще маленьких вас всех знал, а то никакого проку от него нет.

Нина Яковлевна побарабанила пальцами по столу и продолжала:

– Ну, а как сестрица наша, Сандра Яковлевна, все порхает и романы затевает?

– Тетя Саша вышла замуж.

– Слышала, слышала. Как же, теперь графиня. Саша себе графство купила. Интересно только знать, надолго ли ей ее денег хватит? Ну, а где же ты остановилась?

– Я, тетя, приехала к вам. Вы разве не получили моей телеграммы?