Несвятые святые женщины

Из алтаря вышел старенький батюшка. Положили женихи на тарелку свои обручальные кольца, а невесты – дареные перстенечки. Посмотрел священник на перстеньки, удивился, но ничего не сказал.

Закончилось святое Таинство Венчания, благословил батюшка новобрачных и шепнул солдатам, чтобы они зашли к нему вечерком и принесли с собой перстенечки.

Вечером пришли к священнику оба Ивана. Старец посадил в горнице и попросил признаться, откуда они достали эти перстни.

– Рассказывать людям, как добыто это колечко, я бы не стал, – сказал Гордый Иван, – но вам, батюшка, как перед Богом, открою всю правду.

Мы брали приступом один город. Забили барабаны, и мы бросились вперед. Ворвались мы в городок, неприятель разбежался по домам. Видим – стреляют из окон одного богатого дома. Мы выбили оттуда врага, а когда я зашел в дом, увидел, что на полу лежит раненая женщина и стонет, а на правой руке у нее блестит перстенек с самоцветным камнем, вот этот самый.

«Не я, так кто-нибудь другой снимет его!» – подумал я и сорвал перстенек с ее пальца. Тяжело признаться, но правду сказать нужно: как ножом резанула меня женщина по сердцу своим взглядом и сказала мне вслед на своем языке одно слово, а какое, я не знаю, но, должно быть, не очень приветливое. И, схватив колечко, я побежал без оглядки. Вот как все было!

Священник сказал Гордому Ивану:

– Нехорошее дело ты сделал! Этот перстень дорогой: алый камень на нем – рубин, а светлые камни – бриллианты. Но и целые горы драгоценных камней не стоят одной слезинки, одного вздоха обиженного человека. Кайся в своем грехе Богу!

– А ты, кавалер, где добыл свой перстень? – спросил священник Тихого Ивана.

– Хвалиться перед людьми, как я добыл этот перстень, не хочу, – сказал Тихий Иван, – но от вас, батюшка, не скрою.

Вместе с товарищем мы были в этом же сражении. Кинулся и я вперед вместе со всеми. Вдруг вижу – бежит мне навстречу маленький мальчик, плачет, кричит: «Мама, мама!»

И взяла меня жалость: я подбежал к нему, по голове погладил и говорю:

«Не отставай от меня! Тут поедут пушки, помчится конница, тебя растопчут, как козявку! А ты держись за меня покрепче, авось я тебя, дурачка, выведу невредимым!» Понял меня мальчуган, уцепился ручонками.

Вдруг вижу – женщина по улице мечется, вопит: «Сынок!» – «Мама, – запищал мой кудрявый мальчишка, – мамочка!».

Услышала женщина родной голосок, как птица метнулась чуть не на штык ко мне и ухватилась за ружье.

«Бог с тобой! – говорю ей. – Возьми своего ребенка да уходи скорее, а то вас растопчут!».

Схватила она сына и бух мне в ноги! А мне некогда стоять с ней, товарищи вперед наступают. «Пусти, – говорю, – мне дальше идти надо!».

А она стоит на коленях, торопливо снимает с руки перстень и ловит мою руку…

Признаться, я растерялся, она мне на палец перстенек надела, по-своему крестным знамением осенила и закричала мне вслед. Что – не знаю, а только, должно быть, приветное слово. И бежать мне нужно было, и послушать хотелось. Так перстенек у меня и остался…

И сказал на это священник Тихому Ивану:

– Христолюбивый воин! Доброе дело ты сделал. Этот перстень недорогой, но на нем начертаны великие слова: «Храни тебя Господь». И сохранит тебя Бог всюду так, как ты сохранил невинную душу младенца!

Простился священник с обоими Иванами, и они пошли домой, думая про себя одно и то же: «Всякий на моем месте сделал бы так же». И стали жить семейной жизнью оба Ивана. Тихий Иван занялся полевым хозяйством, а Гордый Иван – торговлей.

Засеет Тихий Иван свою ниву, и как бархат зеленеют по ней всходы, а утром подернет их, как серебром, медвяной росой.

Накупит Гордый Иван разного товара – кос, ножей, гвоздей – и не успеет привезти в свою лавку, как кровью подернет ржавчина все железо, хоть все выбрасывай!

Однако живут оба Ивана ровно: Тихий не богатеет, потому что семья бедная, Гордый не беднеет, поскольку семья богатая. Только радости в жизни у них не равны.

У Тихого Ивана каждый день тишина и покой, в праздники добрые люди не забывают его дом. А у Гордого Ивана каждый день попреки и ссоры то с женой, то с тестем, а каждый праздник гулящие гости. И стала ему жизнь не в жизнь, а жена и родные – в наказание. Не рад Гордый Иван богатству, клянет он свою жизнь и свою неудачу.

А Тихий Иван со своей семьей жил счастливо многие годы. И когда пришла к нему старость, у него уже было семеро ребят. Правда, они были не богаты, но большой нужды не знали: Бог дает детей, дает и на детей. Посмотрит Тихий Иван на жену-старушку, на послушных детей и скажет: «Нет числа милости Божьей к нам, грешным!»

Христианка

Это случилось много лет тому назад в Новгородской губернии. Однажды в июне, около двух часов дня, во двор одной из дач, стоявших рядом с рекой, прибежали две девочки. С их распущенных волос стекала вода. Когда к девочкам сбежались люди, то они, стуча зубами, едва могли пролепетать, что купались в реке, а их сестра и горничная утонули.

Все бросились к реке, взяв с собой одну из девочек, чтобы она показала место, где утонула сестра. Другая девочка побежала дальше, к своей даче, чтобы позвать родителей.