Несвятые святые женщины

– Акилину, защитницу нечестивой христианской ереси, юную годами, но великую волшебством, не почитающую бессмертных богов, не повинующуюся царским заветам, мы не смогли отвратить от ее безумия. Поэтому после многих мук, которые не причили вреда этой волшебнице, мы приказываем вывести ее из города и казнить отсечением главы.

Когда ее привели на место казни, она просила дать ей время на молитву и произнесла:

– Господь мой, благодарю Тебя, что Ты дал мне силы дойти до конца моего страдания! Славлю Тебя, Боже мой, Творца всех, благословляю Тебя, что даруешь мне нетленный венец! Прими же в мире дух мой!

И когда она окончила молитву, раздался голос с неба:

– Приди, избранная дева, поправшая ярость правителя и посрамившая дьявола, прими приготовленное тебе воздаяние!

И святая мученица почила до того, как палач занес над ней свой меч. Хотя палач и видел, что она умерла, но, не решаясь ослушаться правителя, отсек главу усопшей мученице, и тогда из язв вместо крови истекло молоко.

Христиане с честью погребли тело мученицы. Позднее ее мощи были перенесены в Константинополь и положены в созданном в ее честь храме.

Праведная Иулиания

Как-то в Киеве умерла знатная девица. Ее должны были хоронить в Печерской обители. Когда копали ее могилу, неожиданно обрели мощи угодившей Богу княжны Иулиании, почивавшие в чудном нетлении.

Казалось, что девица спала. Она была одета в шелковое платье, тканое золотом. На голове у нее был золотой венец. Она лежала у церковной стены. Над ее гробом был положен камень, на нем был вырезан герб благочестивых князей Ольшанских. На самом же гробе была прибита серебряная дощечка с надписью: «Иулиания, княжна Ольшанская, дочь князя Григория Ольшанского, преставившаяся девой на шестнадцатом году жизни».

Одеяния на ней казались новыми, пока к ним никто не прикоснулся. Потом они быстро истлели. Мощи были облачены в новое шелковое одеяние и положены в Печерской церкви, в юго-западном углу. Положены они были без почестей, и ничто не указывало на присутствие тут святыни. Богомольцы осматривали их и небрежно прикасались к ним, не воздавая им должного поклонения. Вскоре они покрылись пылью и немного почернели.

Так прошло немало времени. Киевским митрополитом и одновременно архимандритом Киево-Печерской лавры был блаженной памяти преосвященный Петр Могила. Ему в чудесном видении явилась блаженная княжна Иулиания, обличая его в том, что ее мощи оставлены в таком небрежении. Тогда архипастырь приказал искусным в рукоделии инокиням сделать подобающие одеяния для украшения ее святых мощей. Потом была сооружена благолепная рака. В нее всенародно переложили мощи праведницы и торжественно перенесли в другое место.

В обители хранится рассказ о том, как один дерзкий человек, прикладываясь к мощам блаженной Иулиании, украл из раки драгоценный перстень с ее руки. Едва он вышел из церкви, как упал замертво, а перстень нашли зажатым в его руке.

Загробная судьба блаженной Иулиании показывает, что она все свою жизнь посвятила одному Богу и была отозвана к Нему как мудрая, прекрасная невеста Божественного Жениха.

Ангельские одежды

Во дни благочестивого царя Феодосия Великого в Царьграде среди знатнейших бояр блистал царский родственник Антигон. Мудрый и разумный в слове и в деле, дававший царю всегда добрые советы, он был сострадателен к людям, милостив к нищим, и царь его любил не только как своего родственника, но как благочестивого христолюбца и доброго советчика.

Антигон был так богат, что, кроме царя, не было никого, кто был бы равен ему в этом. Он женился на прекрасной девице Евпраксии, благочестивой и богобоязненной. У них родилась дочь, которую они назвали по имени матери Евпраксией. Вскоре после ее рождения супруги согласились жить безбрачно, как брат с сестрой. Также супруги решили раздавать свое богатство на дела благотворительности.

– Возьмем ли, – говорили они, – что-нибудь с собой в гроб? Лучше раздадим нищим, чтобы они помолились за нас Господу Богу!

Через год Антигон скончался. Царь и царица горько оплакивали его и утешали Евпраксию. Но она, отдав им на руки свою маленькую дочь, с рыданием сказала:

– В руки Божии и ваши отдаю я эту сироту, в память родственника вашего, Антигона, примите ее и будьте ей вместо отца и матери!

Многие прослезились, услышав эти слова, плакали царь и царица… Через четыре года царь обручил девочку, еще малого ребенка, со знатнейшим юношей, сыном сенатора, который должен был ждать ее, пока она подрастет.

Было сделано брачное предложение и самой Евпраксии, и сватовство поддерживала сама царица. Когда же царь узнал об этом, он разгневался на царицу:

– Как ты, помня Антигона, нашего близкого родственника, хочешь его жену снова вернуть к мирской жизни? Разве ты не боишься Бога?!

Евпраксию все это так расстроило, что она решила оставить Царьград. Она взяла с собой дочь и отправилась в Египет, где у нее были большие имения.