Неудачная шутка (СИ)

- Не, - просиял управленец. - Не будет никакой оплаты. Переоценивай себя сколько хочешь, но позволь сказать тебе одну вещь: никаких торгов, никакого доступа. Нигде. У тебя ужасная репутация, и воспользуйся моим хорошим отношением к твоей силе, не суйся даже к барабану, тебя выпнут ногой под зад еще до того, как ты пролезешь к ресепшену. Не хотелось бы, чтобы мой кумир протирал задницей асфальт, залитый слезами лудоманов. Ты эти суммы называешь только потому, что знаешь, что платить тебе не придется, вот и все.

Джокер встретил новое препятствие с неизбывной тоской волка, вожделеющего в зоопарке толпу поросей за заграждением: чертовы товарно-денежные отношения.

Платить он и правда не собирался.

Распорядитель был не прав, не каждое казино отказало бы ему; но те, в которых он мог бы быть принят, принадлежали человеку, не заслуживающему привилегии снабжать его средствами: Брюсу Уэйну.

Наивный герой мог сколько угодно пересчитывать двадцатки - однажды Джек Нэпьер затолкнет пачку ему прямо в глотку или куда пониже.

- Не дерзи мне, сопляк, - неосторожно разъярился он (глотка или пониже смутили его дух), и заплатил за это проскользнувшим по нему сочувственным взглядом.

Хуже поражения в этой дыре представить себе было сложно.

- Послушай, Джокер, ты мне нравишься, - вздохнул приказчик подпольного банка. - Правда. Ты профессионал, но ты теперь - жертва, понимаешь? Если хочешь знать мое мнение, то тот твой заклятый дружок из тени, за которым ты волочишься со времени своего возвращения, в этом не виноват. Да-да, и об этом я знаю, мы работаем и с информацией. Просто не стоило так уж громко нарушать принципы беспринципных, вот где ты облажался. Даже если бы ты мог заплатить проценты, мы не смогли бы помочь тебе, не стали бы связываться с тобой: ты пария.

Джокер захихикал, уверенно отбрасывая предложенные ему сомнения в себе.

Даже если забыть те месяцы в застенках, в которые он добровольно тянул, чтобы не марать рук о этот мир, он бы не смог - они, должно быть, подозревают его в верности Брюсу. Ну точно, он запятнал себя этим, притворяясь невинным белым барашком…

- Я могу принести тебе голову Бэтмена, - весело пообещал он, потому что и правда мог и обещать, и принести. - Как тебе такое, мм?

Молодой делец помрачнел, честно уязвимый в своей некрепленой цинизмом юности.

- Бэтмен наш партнер в одном из направлений, Джо-керр, - с досадой сообщил он, снова делая ему одолжение, непрошеное и намеренно стыдное. - Именно он намекнул мне на твоего таинственного врага. Я сделал все, что мог, осталось последнее… - он покосился в сторону, на своего убеленного сединами и вымоченного в вине подручного. - Выведите его пожестче. Прощай, антигерой, оставь столько автографов на моих людях, сколько сможешь.

И Джокер, разумеется, не стал оповещать никого об очевидном заблуждении, в которое они впали, наивные: Бэтмен не якшается с преступниками, не заключает с ними договоров или союзов, не подпускает их к себе за спину, и все это - обман.

- А я? - весело пропыхтел он, болтаясь во вражьих руках вертко, как шарнирная кукла. - Чем я хуже? Сколько он вложил?

- Два с лишним миллиона, - холодно бросил Тит-младший, не поворачиваясь.

Джокер нахмурился, потому что сумма вполне подходила под уйэновы масштабы.

Его поволокли под руки, чтобы не марать бойней кабинета управляющего - повредит имиджу - и когда его вытаскивали, он видел, как этот дерзкий юноша, хлопоча, протирает со столешницы клетчатым носовым платком грязь его ботинок.

Разбивая костные остовы, зарезая свиней, отрубая головы петухам и фазанам, он настороженно изучал неожиданно найденную информацию - кто-то их обманул, кто-то смог их обмануть.

Полчаса спустя, отирая кровь из разбитого носа - тот минимум повреждений, который он мог позволить себе получить - он не смог обнаружить в себе большего, чем досаду, как ни пытался, хотя знал, что эта бесчувственность однажды убьет его.

Смерть он желал встретить на своих условиях.

На ногах остался только тот толстяк-коротышка, проведший его, валуноголовый, безшеий, курносый.

Смотреть на него - вниз и вширь - было неудобно, но забавно.

- Ты разбил мне лицо, - строго выговорил Джокер этой местной шавке и, игриво покачиваясь, двинул ему кулаком в живот, хотя жертвой были предприняты все меры предосторожности, чтобы избежать этого. - Мое прекрасное лицо! Как тебя звать?

Толстяк покачнулся, но не упал, и только смотрел на него своими круглыми глазами.

Покашливая, из темного дверного проема подсобки вывалился мрачный, небритый уборщик - закурил, пусто глядя на подкинутую ему молодым хозяином работу - мертвецы улыбались небу щербатыми после клоунской руки ртами, готовились втечь под землю, насквозь, кое-кто из них даже глядел еще открытыми глазами, просто уже ничего не видел.