Неудачная шутка (СИ)

- Джек! - мрачно осадил его Брюс, но услышан не был.

- Я должен знать. Витать в облаках не очень-то эффективно, мм? Хватит. Не услышал ответа на мой вопрос, - нетерпеливо зашипел Джокер, и получил неприлично снисходительный взгляд. - Эй. Не смотри на меня как на инвалида, Бэтси. Погоди, тоже дам интервью Дискавери, вместо того, чтобы шататься за тобой по закоулкам, будешь знать. “И у богачей в матрасах заводятся клопы” или… дай подумать… “У всякого в рукаве дурак сидит”. Исповедь гения!

Брюс обнаружил желание улыбнуться и отвлекся на выдачу себе строгого внушения за легкомыслие.

- Ты и есть инвалид, Нэпьер: у тебя нет куска души и огромная дыра в голове, - намеренно хмурясь, пробормотал он. - Во-он там, за левым ухом.

Джокер не принял какого-никакого, но встречного движения, и насупился, не менее надменный - за сменой его фальшивых настроений было не уследить.

- Только ты можешь понять меня, Фре-едди, - с предельным драматизмом протянул он через паузу посреди гробового молчания. - Выношу тебе благодарность за содействие. Зачту. В чертовой кладовке у копов твой холеный мальчик не получил бы должного обхождения, мм?

- Не стоит приносить благодарности, сэр, - незамедлительно откликнулся старик. - Я поступаю так в соответствии не с мерой моего понимания, которая, кстати, как никогда низка, а повинуясь долгу.

- Понял. Больше не побеспокою, - заледенел клоунский голос, занижаясь, и Брюс вопреки своей воле поймал равнодушный темный взгляд в зеркале заднего вида.

Пустой и маслянистый, он напомнил ему внимательные глаза безмозглой лесной куницы.

Слишком ярко освещенный мертвенно белым диодом верхней лампы Джокер вдруг скривился, наморщивая свою хищно окрашенную солнцем переносицу, и соглядатай вздрогнул: выражение изменилось, плавно перетекло во что-то совершенно иное - и новый, понимающий, высекший лучи у уголков глаз, насмешливый взгляд вдруг напомнил ему взгляд отца.

Обычно непроницаемые, его серые глаза светлели только в моменты абсолютного покоя - и Брюс не смог вспомнить, чтобы это касалось когда-то его самого. Так он смотрел на мать, так он оглядывал Альфреда, когда тот начинал суетиться со своими бесконечными домовыми обрядами…

Был ли он, беспечный, избалованный сын, беспеременным источником отцовского беспокойства? Может, он правда был настолько жалким сосунком, изнеженным окружающими в объятьях, что заслуживал некоторой… строгости?

И если бы он мог еще хотя бы раз… Но он не мог. Больше никогда.

Насмешливо поблескивающий карий глаз, на который Брюс пусто пялился, рухнув в прошлое, вдруг подмигнул ему.

- Как насчет дорожных игр! - прохихикал Джокер, наслаждаясь произведенными вычислениями. - Сколько времени понадобится баптисту, чтобы…

- К Нэштону ездил, что-ли… - быстро перебил его Брюс. - Я тебе лицо разобью. Сколько мне на это надо времени?

Когда их желтый Форд въехал в самый безнадежный район южного пригорода графства - Готэм отравил собственный подол, и люди покинули дома из-за доровизны аренды, несоразмерной на фоне общей криминогенной беспокойности - Брюс немного утешился грядущими лишениями, позволяющими ему немного побичевать себя и в физической плоскости.

Но оказалось, что это еще не все.

- Пешком! - объявил Джокер, оглядывая окрестности словно сбежавший из зоопарка жирный тепличный питон и, терпеливо дождавшись освобождения заднего сиденья, поднял загодя вырванную с мясом подушку, из этого странного тайника извлекая в темноту потертый номерной знак. - Да, может и по г…

От рыжины среднезападных лугов горизонт казался окровавленным.

- Заткнись, - холодно перебил его Брюс, пристально изучая, как ловкая фиолетовая рука меняет родные для машины номера Висконсина на фальшивые Иллинойса.

Колючий ветер совсем обнаглел, забрался прозрачной ладонью ему за пазуху - антрацитовая рубашка надулась парусом, казалось, удерживаясь на теле только с помощью тяжести пальто - обхватил, обрушился, облепил каждый изгиб темной тканью.

Джокер, с головой закопавшийся в окрестные кусты с целью сокрытия улик, казалось, оскорбился.

Выбравшись на обочину, он вальяжно потянулся с явственно ощутимым хрустом, так, словно чувствовал себя совершенно непринужденно: уже изученный признак крайнего притворства.

Окружение производило угнетающее впечатление.

Дорога, впрочем, была вполне приличной - просто давно нехоженая тропа в мертвый поселок не могла быть чистой - разливная грязь порыжела от опавших листьев, щедро размоченных, сваренных в кашу обильными дождями уходящей осени.

Снова пошел снег, крупный и раздражающий, скользил, не тая, но температура почему-то подскочила, даже несмотря на второй час ночи.

Темнота была тиха и равнодушна.

- Моя чертова сумка в твоем доме, - снова нарушил молчание непривычно даже для себя мрачный Джокер, и дикая усталость наемного работника в его голосе поразила Брюса. - Решат еще, что Фред и есть Дж…

- Просто помолчи, - несозвучно угрюмой беде выплюнул Бэтмен, и скривился от ледяной боли в висках. - Ты думаешь, кто я? Они не осмелятся. Это Бэтмен изгой, не Уэйн.

Изо рта вырывался равнодушный пар.