Неудачная шутка (СИ)

- Ты не слышал? Когда мне исполнилось шесть, у меня вдруг появилось двенадцать мужей, которые трахали меня в очко, и был мой отец, который трахал меня в мозг. Даже жаль, что нас так скоро развели гниющие раны! Каждый из этих тринадцати трахал мою мать, какой бы телкой из его коровника она не была: им всегда перепадало, перепало и со мной - каждый из них трахал меня, Бэтмен. Никакой загадки, исчезла таинственность, да? В этом что-то есть, ты не думаешь? Интересное сложение и вычитание, мм?

- Это чудовищно, - осторожно подтвердил Брюс, честно скрывая и дикую, разрушающую злобу к покойникам, охватившую его. - Это чудовищно, и это в прошлом. Теперь…

Беда, постигшая детское тело, оказалась единственным, что злой клоун мог предложить ему, и предложить в качестве хомута - от мысли, что в нем нуждаются, ему всегда становилось теплее, но в этом, особенном случае, под горлом только холодело: Джек хочет сделать из него своего пса.

- Теперь ты трахаешь меня, - не успокоился бесстрастный обвинитель, ловко пробивая каменный панцирь героя. - Ты оказался не слишком-то благородным, мм? И я трачу на тебя время только потому, что пристрастился и теперь жажду смачно заглотнуть херца поэлитней, не думаешь?

- Не думаю. Прекрати, - из последних сил попросил Брюс, обтирая костяшками пальцев кровоточащие слюной-спермой губы: под ребрами у него теперь был метафорический, но нож, ржавый и заразный, от удара, который он наконец пропустил. - Я знаю, чего ты добиваешься. Немедленно перестань.

- О чем ты? Мой рот - сток для кончи, - особенно злобно выдал Джокер. - Спасибо за то, что выбрали нашу фирму. Обращайтесь еще. Оставь деньги на тумбочке, сладкий.

Иные орудия не стоило использовать, и Брюс крепче стиснул зубы: не привычная уже невозможность достигнуть другого человека, а именно этого - ядовитая - разгромила его; все, что прежде виделось ясным, затемнилось.

- Джек, возьми эти слова назад, - перебил он мелочный монолог-расчет, бездумный и тупой. - Я делал подобное. Твоя очередь.

Добившийся наконец своего злодей беспечно, победно захохотал: Бэтмен умоляет, наконец-то - вот это номер…

========== Глава 117. ==========

В точке соприкосновения - под пальцами, под рукавом - тлело простое тепло, ничем не примечательное. Чудесное, почти невозможное. Никому не нужное.

- Я уже г’оворил, Бэ-этмен, - легкомысленно повел плечами Джокер, еще не замечая ничего из того, что в действительности наделал, и вызывающе осмотрел крепкий захват на своей руке, не предприняв, однако, попыток освободиться, - выйду за порог и буду убивать, пока меня не скрутят спецназом, пока не попаду в блаженную покойничью нору с конфеткой под языком, просто потому что могу, мм? Это и есть свобода: самая глубокая яма, в которой ты находишься по собственному желанию. Вот и потолок: я узник скуки, ты - труда, и как заполучить ключи от наших камер? Что я пытаюсь сделать? Продемонстрировать тебе реальное положение вещей. Мой добрый друг, мой верный, омерзительно честный герой, ты нисколько не адекватней меня, ты тоже только раб собственного рассудка!

В наступившей тишине ему никто не ответил, да еще смуглые пальцы, прежде цепкие и твердые, размякли, расплылись-разжались.

- Брюс? - возмутился упускающий внимание публики артист оригинального жанра, аккуратно сбавляя обороты. - Ты слышишь?

- Слышу, - тускло отозвался уязвленный в самое тонкое место Брюс, не скрывая особенного, духовного измождения. - И у меня есть, что тебе ответить, шутник.

- Мм? - привлеченный особенным тоном Джокер-зверь опустил плечи, заурчал у выставленной шеи, хитро щуря свои прекрасные глаза: примеривается к открытому горлу. - Не скупись на реакцию. Не говори только, что…

Он действительно хотел услышать подтверждение - он будет центром этого праведного внимания, даже если это центр гнили - и Брюс был готов удовлетворить его желание, но предварил это внезапным нападением: острый локоть удобно лежал в его пальцах - ох, как он был тонок и крепок, и как тяжела, но хрупка его твердая плечевая кость, как желанна, как лакома - и застать придурка врасплох посреди привычно отвратного, но небывало грандиозного выступления оказалось не очень сложно.

Захват, который он произвел, мало походил на любые их прошлые свалки - теперь все четыре опасные клоунские конечности, включая заживающую, были бесповоротно надежно зафиксированы, и придавленный критичной тяжестью тела Джокер остался растерянно злиться опрокинутым на спину.

- Нет, этого не скажу, - просипел Брюс, изнывая от гнева, вглядываясь в лицо, обезображенное сопротивлением. - Меня довела до ручки твоя жалость к себе, Джун Мун. Поверить не могу, что ты можешь быть таким. И я хорош - разнежился, словно баба, когда узнал меру твоей зацикленности на мне. Кто мог знать, что это и правда только бросание грязью? Кто мог знать, что ты такой… обычный человек. Смешно, ты прав. Смешно.