Неудачная шутка (СИ)

Уэйн угрюмо молчал и усиленно скрипел зубами - привычный звук, забавная штука.

Только в голове засела символичная сцена, увиденная по дороге на Милуоки: шелудивая дворняга плетется в пыли дороги за равнодушным городским мальчиком.

========== Глава 29. ==========

- Спасибо, - сухо сказал наконец Брюс, прилично удивляя прямой благодарностью своего странного спутника.

Солнце рухнуло на дорогу, линия электропередач застонала, и строгие стальные глаза снова оживились - острые, властные, опасные.

- Не за что. Было весело, не так ли?

Брюс тяжело вздохнул.

- Нет, совсем нет. Вряд ли ты сможешь такое понять…

Преддождевой ветер поднял пока сухую пыль с дороги, закрутил, щедро припорошил брюки - синие и бежевые - но этого никто не заметил.

- Там с тобой что-то было, весьма странное, - осторожно подступил к опасной теме Джокер. Ранку на губе пекло, и он снова с нескрываемым наслаждением прошелся по ней языком.

- Да, но я ничего не помню, - солгал Брюс. - Совсем не мог контролировать себя. Какой-то удивительный гипноз.

Сколько можно было навертеть с этой технологией - смирные власти, лижущие ботинки, целый Нэштон-сити, полный слащавых глупостей в его вкусе, портреты президента с рыжим подбородком - блестящие перспективы! От всего этого некоторых людей отделяет только отсутствие по-настоящему творческого подхода.

- В шлеме у тебя наверняка напихано против такого, - нетерпеливо задергался в фантазиях вдохновенный псих, слишком прямо глядя, слишком неловко унимая горящую от нерастраченной агрессии кровь.

Он слишком много себе позволил - укор, надо же - и глубоко втянул горячий летний воздух, скрывая приближение нового приступа темного веселья.

Брюс вдруг поймал его взгляд, глянул слишком пристально.

Ссадина от его кулака, лихая, безусловная метка реальности, на время охолостила его.

Чуть не попался.

Не должен он узнать, как все обстоит на самом деле. Это будет совсем не смешно.

- После всего я могу открыть свое дело: буду профессионально предотвращать киднеппинг. Детектив Клоун, как тебе, мм?

Вражеский планшет, содержащий тот самый секрет, был выгодно обменен на достаточно забавный растерянный взгляд.

- О да. “Быстро. Непредсказуемо. Смертоносно.” Не хочешь начать со службы в полиции?

Джокер криво усмехнулся и содрал с лица остатки силикона, обнажая шрамы.

Так было гораздо лучше.

- Ты знаешь этого рыжего? - не удержался он: ему снова было очень скучно.

Дрянные загадки вдруг показались не такими уж плохими: импульс, что еще надо? Хоть какое-то движение.

Но Брюс не оттолкнул его, хотя должен был.

- Сотрудник компании.

- Мм… Проверь весь отдел, переписки, проекты, этажи сверху-снизу и все такое.

Никогда не умел остановиться вовремя.

- Уже позвонил.

Когда они дошли до машины, он выждал время на положенные старику сантименты (их, впрочем, не последовало) и отвернулся, закидывая пиджак на плечо.

- Пойду пройдусь. Поля, да еще и ночью - мм! - был только шестой час вечера, но кое-чье присутствие больше не было оправданным. - Может, задушу ворону-другую. Романтика!

- Джек.

Джокер удивленно развернулся, услышав свое полузапретное имя, и поймал брошенную в него Брюсом бутылку минералки.

Альфред понимающе посмотрел на него - снова слишком задирает нос - и он комично поклонился, словно это все было только антре, развернулся и вошел в траву, высоко поднимая колени.

Еще немного и он совсем одуреет: надо было брать больше таблеток - не хотелось бы, чтобы Бэтс видел его жалким, слюнявым, трясущимся дураком.

Как только он остался один и смог более-менее здраво мыслить, Бэтмен сразу же ударился в покаяние.

Он не мог стать в полной мере покорным своим желаниям - это значило бы забыть о горьких уроках прошлого. А он был одержим прошлым.

Такой человек, как Джокер, не имел права осудить его.

Даже во времена бурной молодости, когда он изнывал от диких приступов агрессии и зова темноты, конструктивная сила никогда не выходила из него подобным образом. И теперь безумие - Бэтмен - не должно было править над ним.

Это не имело никакого значения.

Но эти образы было не остановить: вот тени прошлись по его спине, сливаясь с совсем неподходящей его фальшивой Светлости черной рубашкой.

Острая трава попыталась поранить его руки и сама пострадала, наивная.

За ним наблюдает фермер с ружьем.

Джокер всасывает нижнюю губу, чтобы потревожить метку. Или просто разлизывает ее. Или забыл о ее существовании.

Теплая летняя темнота спускается на его дорогу. Волчьи серьги со склонившихся над ним веток торжественно освещают его путь красным.

Он дрожит от отвращения, теряя терпение. Или сгорбился, хохоча. Или наконец счастлив, чертов мазохист.

Деревья испуганно отступают с его пути, птицы передают друг другу сигналы тревоги, в панике от его приближения, трава горит, оскверненная.

Он благодушно улыбается, сворачивая шею ворону, ласкаясь о его черные перья, может даже представляя себе чью-то прозрачную белую кожу.

По его оскаленному лицу проходит зеленый отблеск от лесного витража освещенных утром деревьев. Роса опускается на его плечи, ветер забирается ему за воротник…

Звякнула о блюдце тонкая фарфоровая чашка.