Неудачник

Не говорить же, что было не до нее. Была Кира, была любовь. А теперь, когда все это безвозвратно ушло, на месте образовавшейся пустоты есть место для Насти. Даже для десятка таких вот Насть.

— Я соскучилась.

— Я тоже. Давай сейчас встретимся, посидим где-нибудь?

— Давай. Где?

Я называю место встречи, уточняю время. Мы прощаемся, и уже через полчаса встречаемся рядом с кафе. Настя выглядит просто отлично. Я даже на несколько минут забываю обо всех проблемах. На ней короткое обтягивающее платье, что подчеркивает безупречные ноги и высокую грудь. Туфли на шпильках. Волосы распущены. Я вспоминаю их на подушке, улыбаюсь. Настя улыбается в ответ, прижимается, целует. Так, что прохожие оборачиваются.

Мир вокруг словно становится светлее. Я обнимаю Настю, смотрю в глаза.

— Я так соскучилась! — говорит она.

— Я тоже!

Мы опять целуемся. Моя рука скользит с талии ниже, язык ласкает Настин язык. Плевать на всех. Когда ты теряешь почти все, маленькие радости приятно оттеняют глобальную пустоту. Хочется, чтобы они длились подольше, потому что после придется спускаться туда, где радости уже не будет, а солнце не существует как понятие.

И это хорошо, что есть такие передышки. Сейчас мы с Настей посидим в кафе, что-нибудь поедим. Потом немного погуляем, может быть, сходим в кино. А потом окажемся у меня, на расправленной постели, без одежды, страхов и комплексов. И я смогу отвлечься от всего, что было в последние несколько месяцев.

Заходим в кафе, занимаем столик. Официант приносит меню, Настя углубляется в чтение. Я смотрю по сторонам, оцениваю обстановку. Кафе небольшое: приглушенные тона, деревянные грубые лавки вместо стульев, официанты в кожаных фартуках. Настя определилась, заказала сразу на двоих, что-то щебечет, улыбается. Мне вдруг становится как-то тревожно, на уровне инстинкта: неявно, но очень некомфортно. Хочется сесть спиной к стене, чтобы видеть входящих, тех, кто уже нашел место, чтоб ничье приближение не осталось незамеченным, и со спины никто не напал. Но сижу как раз спиной к входу…

— Вова, что-то ты нервничаешь! — говорит Настя.

— Нет, Насть, все нормально, — отвечаю. — Просто мы еще здесь не были. А я всегда настороженно отношусь к новым местам.

И еще, не хотелось бы встретить знакомых, добавляю про себя. Очень не хотелось бы.

— Здесь так замечательно, — мурлычет Настя. — Приятно. Мне здесь нравиться.

— Хорошо, — говорю рассеяно.

Приносят салаты. Настя ест неспешно, с достоинством. Я просто проглатываю бурду, что живописно разложена на листе салата. Что же все-таки не так? Почему тревожно?

Людей немного. Каждый столик увлечен лишь собой. На стенах несколько жидкокристаллических мониторов — показывают музыкальный канал. Из колонок звучит какое-то радио. Обычный фон, свойственный таким местам. Но что-то не так. Я поворачиваюсь к Насте, пытаюсь начать разговор, но не успеваю…

Настя меняется в лице: так и застывает с вилкой на полпути между тарелкой и ртом. Взгляд устремлен куда-то мне за спину, губы чуть кривятся. Я оборачиваюсь, вижу мужчину, что идет к нашему столику. Он перехватывает взгляд, хищно улыбается. Высокий, руки и грудь распирают бугры мышц, загорелый, взгляд злой, боевой. Это еще не мужик — самоуверенный, брутальный парень. На вид лет 30–33. Но вероятность выжить, после столкновения с ним, ничтожно мала…

Он проходит к нашему столику, занимает место рядом с Настей. Я ошалело смотрю, но ничего не говорю. От него прет уверенностью, энергией, что переломит, раздавит, не оставит шансов.

— Ну, здорова, — говорит. — Давай знакомиться. Меня Серега зовут. Тебя?

— Владимир, — отвечаю неуверенно.

Серега не протягивает руки. Зло улыбается, чуть приобнимает Настю, при этом смотрит за моей реакцией. Кто он, почему так поступает, проносятся в голове вопросы.

— Как отдыхается? — спрашивает Серега. — Недурственно?

— Д-да, — мямлю я.

Я хочу подойти к нему, заглянуть в наглые глаза и ударить. Может, сломать нос, или челюсть. Что-то сделать нехорошее. Но сижу с застывшим взглядом и мне страшно. Очень страшно. И я не знаю, что делать. И еще мне стыдно. Перед Настей. А еще больше перед собой. Страх, страх. Я не могу пошевелиться, сердце бьется отчаянно, руки и ноги потряхивает. Не могу связно думать, что-то решить. Серега ведет себя как хозяин.

— А как тебе Настена? — продолжает глумиться. — Классная телка?

Я молчу, взгляд потуплен.

— Сережа! — возмущается Настя. — Зачем ты так!

— Спокойно, Настя, — ледяным тоном отвечает Серега. — Дай поговорить с молодым человеком. Так как? Нравиться?

Я киваю, отвожу взгляд.

— Так вот, Володя, — с издевкой говорит Серега. — Запомни простую вещь: Настя — моя. И ничего серьезного тебе здесь не светит. Понял?

Я молчу. Кажется, даже побледнел. Встать и ударить. Несмотря на страх, на публику. Встать и ударить. Но страх не позволяет.

— Вот, — продолжает Серега. — И то, что ты ее трахаешь — это так, херня. Настя еще молода, ей нужно развлекаться, испытывать разные ощущения, отрываться, в общем. Я разрешаю. Пока. Понял, нет?