Неудачник

Я сильно пьян, но различаю, что она даже мне может дать существенную фору. Только я в клубах алкогольного тумана, а она — в другой реальности, где-то далеко, где едва слышится тяжелая поступь человечества.

— Плохо…

Марина молчит, только смотрит пристально. Видит ли меня, или что-то потустороннее — непонятно. Такое бывает. И мне, в обнимку с личным позором, правильнее, наверно, было бы шагнуть вслед за ней. Но вот это действительно страшно. Страшно тотальной непредсказуемостью и пустотой. Нет, лучше уж тонуть в спиртном.

— Чего ты хочешь? — внезапно спрашивает Марина, отчего я буквально подпрыгиваю.

Когда сердце успокаивается, и возвращается способность связно говорить, я отвечаю:

— Хочу мою жизнь обратно… Хочу вернуть жизнь. Хорошую, ту, что была пару дней назад.

— Ты прикольный, — говорит Марина, смотрит морозными глазами, губы смерзлись в улыбке. — Хочешь минет?

От нее веет холодом, и каким-то странным безумием. Или это сознание дорисовывает детали? А над крыльцом стучит дождь, мелкие капли долетают до нас. За тусклым кругом света от фонаря почти ничего не видно. Лишь слышно, как раскачиваются деревья, да ездят машины в отдалении. И, конечно, как капает дождь.

Внезапно я почти физически чувствую, что надо бежать отсюда. Во что бы то ни стало. Вырываться, исчезать, прятаться. Подальше от… От чего? Не знаю, но нужно уходить.

Я встаю, что-то говорю Марине, медленно, нарочито медленно, словно в страшном сне, отхожу от лавки, скрываясь за кругом свет от фонаря. Ухожу почти на ощупь. Меня шатает, постоянно норовит бросить в грязь. Но иду, не разбирая дороги. Лишь бы подальше, как можно дальше.

— Жизнь тебе не вернут! — кричит вслед Марина. — Ты сам все загубил…

Я начинаю бежать, падаю в лужу, чуть не захлебываюсь. Отползаю в сторону — меня рвет. Становится немного легче. С трудом встаю. Сейчас главное выбраться из сада, найти дорогу в город. Я оглядываюсь, и не узнаю местность. Да и не следил особо за дорогой. Знаю, что был здесь когда-то. Но как выбраться?

Иду по грунтовой дороге между домами. Дождь слегка затихает, но я уже изрядно промок. Становится холодно. Но хмель проходит. На фоне тусклого света луны различаю решетчатые ворота. Выход.

Уже на дороге, ступая по мокрому асфальту, окончательно прихожу в себя. От холода начинает трясти. На дороге ни одной машины. Да и не хочется автостопа. А идти далеко.

Неудачник — это когда сковывает холод.

Около часа иду. Когда от усталости хочется лечь в мокрую траву, и остаться там, достаю телефон. Нужны ориентиры. Оглядываюсь, и замечаю перед очередным поворотом дороги здание. Подхожу, разглядываю. Двухэтажное, добротное, есть вывеска. «Стройтехмонтаж». Ориентир есть, нужно кому-то звонить.

В списке контактов никого подходящего. После того, как жизнь ощутимо изменилась, даже позвонить некому. А тут еще надо, чтобы был с машиной. Но и оставаться здесь, в холоде, под дождем, не хочется. В такую погоду умирают очень долго. А бывает — не умирают вообще, успевают откачать, вернуть к жизни. К жизни инвалида.

Нахожу номер. Очередной студент, что много должен самому плохому преподавателю. Набираю номер. Его зовут Марк, и сейчас он, скорее всего, спит.

— Да? — сонный голос из трубки.

— Марк, это Веригин. Я застрял тут. Нужна помощь.

— А времени сколько? — недовольно.

— Плевать, Марк! Я говорю, я застрял. Скоро окончательно промокну, и замерзну. Приезжай, или не помнишь про долг?

Сейчас лучше не думать, что все знают об уходе из универа. И Марку ничего не стоит послать меня, все равно возмездия не последует. А если замерзну здесь — тем более. Но я немного разбираюсь в людях, знаю, к кому ночью обращаться за помощью.

— Куда ехать?

— Я на трассе, рядом со зданием «Стройтехмонтажа».

— Сейчас приеду.

Я подхожу к крыльцу, сажусь на ступени. Они холодные, но ноги сильно устали. Общая усталость подкашивает, опускает голову, смыкает глаза. Прихожу в себя только когда слышу приближение автомобиля.

Рядом с крыльцом останавливается тюнингованная «пятнашка». Выходит Марк. Я встаю. Ноги отнимаются — затекли. Еле удерживаюсь.

— Вам плохо? — спрашивает Марк.

— Нормально. Только ноги затекли.

— Помочь?

— Сейчас пройдет. Поехали.

Сажусь в машину. Становится немного легче. Но тело трясет, зубы стучат, ногами невозможно пошевелить.

— Марк, включи подогрев, я замерз.

— Сейчас.

Через несколько минут становится даже хорошо. Голова ясная, тело потихоньку оживает, скоро буду в городе. Что еще надо? Да самую малость — никогда не знать Серегу. Зачем я тогда связался с Настей, знал же, что дело нечисто. Не та она студентка, чтобы затевать романы. Не та…

— Владимир Ярославович, а это правда, что вас выгнали?

Только этого не хватало! Утолять праздное любопытство студента. Может, еще душу излить, рассказать подробно, чтобы проникся весь филиал?