Неудачник

Саша возвращается, берет одежду, уходит опять. Я включаю телевизор, смотрю, не видя. Неужели вот так? Хватит решимости? Или начнутся бесконечные сожаления, попытки все вернуть? Сейчас не знаю. А потом может быть поздно.

Я как бы вижу себя со стороны: лицо бледное, синеватое в отсвете телевизора. Я словно мертвец, что невидящим взглядом вперился в пространство. Что делать? Помимо обиды, появляется и странное отчаяние, чувство обреченности. Все равно все разрушилось. Вот так неожиданно, как трещат опоры дефектного моста. Только мост этот — между двумя людьми.

Приходит мысль о том, что наша жизнь — как тонкая полоска в системе вариантов, бесконечных возможностей развития событий. Любой шаг, любое решение формируют последующие причинно-следственные цепи. То есть, каждым действием, каждым фрагментом жизни мы причащаемся древнему как мир таинству, что зачастую обесценивается кажущейся простотой процесса. Творим то, что после назовут судьбой.

Иногда мне кажется, что путь уже заранее определен, а все развилки — не более чем декорации, бутафорские сцены, что никогда не будут реальностью. Иногда я рад этому, иногда — нет. Что лучше: заранее знать, что каждый шаг, независимо от сомнений, определен, и идти можно не оглядываясь, или любое решение принимать взвешенно, максимально полно задействуя разум и интуицию, потому что прямо здесь, в этот самый момент определяется степень зыбкости факта твоего дальнейшего существования, его качество.

В итоге — либо отточенный ум и чутье, либо стойкость. Но, независимо от этого, предполагая бесконечное множество вариантов, становиться жалко того, что не стало реальностью. Каждый шаг, каждая развилка таит в себе упущенные возможности. И сейчас, лежа на кровати, в темной комнате, в неестественном свете, я думаю, что может получиться, если все оставить. Просто прекратить. Перестать встречаться с Сашей. Хватит ли мужества, внутренней силы.

Думаю, есть ли между нами любовь? И что это вообще такое? Чувство узнавания, родства? Когда можно снять доспехи, не защищаться, подойти максимально близко. Это время длиться недолго. И можно ли его назвать любовью?

Может — простое желание, стремление быть вместе? Так, чтоб взахлеб, постоянно, без расставаний? Когда каждая минута вместе — как откровение, каждый взгляд — как поцелуй. Только, не бывает такого. Не бывает, и все. А если и случается, то ненадолго: первое время еще есть, а потом — погибает.

Вот так, печально, перебирая ворох дурно пахнущего опыта, прихожу к мысли, что все не настоящее: наши чувства, желание быть вместе, отношения. От осознания этого, становиться еще хуже.

В юности, когда окружающий мир еще не был отравлен цинизмом, я мечтал о любви: так, чтобы на всю жизнь, душа в душу, только вместе. Куда все делось? Со временем понимаешь, что девушка не совсем такая, которую готов любить всегда. И еще хуже от осознания, что таких просто нет. Не существует. Или может и есть где-то, но силы и средства, убитые на поиск не будут стоить результата. Я почти уверен, что, независимо от всего, итогом будет разочарование.

И сейчас — выбор: параллельные, что сойдутся в бесконечности, станут бесконечностью. Я могу сделать так, чтобы Саша осталась. И не вижу в этом смысла. И, похоже, это все…

Мысли обрывает Саша. Уже одета, готова уходить. Я вдруг очень остро ощущаю этот момент. Без лишнего грима, украшательства. Он словно звенит в цепочке жизни. Как ключевое звено. Саша стоит передо мной. Время тягучей пастой обтекает нас. Я растекаюсь следом, вижу себя со стороны. И понимаю, что выбор сделан…

— Все, Вова, я пошла…

Кажется, Саша ждет жеста, даже незначительного изменения состояния, чтобы остаться. Но я молчу, смотрю куда-то в пространство. Тонкие нити, связывающие нас, обрываются, а толстые, что уже вплетены в тело и сознание, оборвутся еще не скоро. С жутким треском и болью, что буду есть ведрами, и запивать литрами… И не запью, наверно, никогда.

Пауза заканчивается взрывом. Саша разворачивается, уходит, тихонько закрыв дверь. Я остаюсь в темноте.

Лежу, пытаюсь привести в порядок мысли. Да, Саша из моей жизни ушла. Вот так буднично, и просто. И обратной дороги нет.

Так иногда бывает: действительно близкие люди уходят незаметно, как-то по-будничному просто. Без долгих проводов, слез и криков. А потом выясняется, что самое дорогое, то, что оставлять нельзя, больше не окажется рядом, не будет греть. В такие моменты ощущаешь пустоту и холод. Такие моменты разрастаются, заполняют пустоты жизни. А со временем — заполняют и саму жизнь. Все, занавес…

Убежать бы, спрятаться. Прочь отсюда, в другие места, к другим людям. Чтобы забылось недоброе, чтобы жизнь приобрела новые краски. Но я лежу на кровати, смотрю на деревья за окном, покачивающиеся в свете прожектора, и мне кажется, что выхода нет. Его не было никогда. Нам просто забыли сказать. А может, сознательно скрыли. Потому что с осознанием безвыходности жизнь вообще вряд ли возможна…

Не хватает сил. Я словно батарейка, из которой выкачали энергию. Ничего не осталось. Как-то забыться, уйти подальше.