Неудобные женщины. История феминизма в 11 конфликтах

Ее слова напомнили мне то, что однажды сказал мой друг: легитимный женский досуг делится на две категории – «рукоделие и поддержание сексуальности». Можно либо мастерить что-то полезное, либо что-нибудь выщипывать, депилировать, отшелушивать или подрезать[123]. Вы не заслужили права бесцельно посиживать на диване, размышляя о том, мог ли Джек спастись, уместившись на двери с «Титаника». «Время – это феминистская проблема, – сказала Шульте. – За всю историю женщины никогда не располагали временем. Их время всегда отнимали, дробили на фрагменты, их расписание диктовали другие. Их время прерывал уход за членами семьи. Для женщины считалось неприличным или эгоистичным тратить время на себя». Я могу наизусть цитировать один пассаж из книги «Мне некогда»: «Любой отрезок времени женщины мог быть прерван, тогда как мужская возможность проживать непрерывные временны́е блоки находилась под надежной защитой. Их оберегали "хорошие" секретарши и "хорошие" жены». Что-то щелкнуло у меня в мозгу. Ну конечно! Ваше время – это ваша возможность говорить «нет». Это значит, что у вас есть границы. Это значит, что вас нельзя отвлекать. Если папа читает газету, его никто не тревожит. А мама пытается красить ногти, дозваниваясь врачу и одновременно разнимая дерущихся детей.

Сейчас много литературы, посвященной вопросам времени у женщин. Названия книг часто содержат приятный сарказм: «Женский досуг. Какой досуг?» Бо́льшая часть их основана на полевой работе, которую в 1970-е годы провела социолог и мать малолетних детишек. Ее звали Арли Рассел Хохшильд, и она дала нам новое и жизненно важное определение проблемы, стоящей перед женщинами, которые разрываются между оплачиваемой работой и домашними обязанностями. Она назвала ее «вторая смена».

* * *

Арли Хохшильд была молодым профессором, когда у нее родился первенец, Дэвид. «Я хотела ухаживать за ребенком и продолжать преподавать, – пишет она в книге «Вторая смена» (The Second Shift), впервые опубликованной в 1989 году. – Было несколько вариантов, однако мой способ решения проблемы был доиндустриальным». Она устраивала Дэвида в уголке своего кабинета в офисе, где он бо́льшую часть времени спал, и записывала в список запланированных встреч несуществующих студентов, чтобы иметь возможность каждые четыре часа закрыться в кабинете и покормить ребенка грудью. Это сработало, но она начала задаваться вопросом: а где дети тех мужчин, которые окружают ее на работе? Она завидовала «спокойной уверенности» коллег, чьи жены сидели дома с детьми. Напротив, женщины в любом случае оказывались в проигрыше: «Если вы домохозяйка, то вы остаетесь за бортом общественной жизни. Если же вы строите карьеру, ваша работа оставляет мало времени и энергии для создания семьи».

Хохшильд хотела исследовать семейные пары в самый трудный период их жизни, когда нужно ежеминутно искать баланс между работой и нуждами маленьких детей. Концепция «семейной заработной платы» переставала работать для среднего класса, разрушая «традиционную» модель гетеросексуального брака, которая возникла после промышленной революции: мужчина зарабатывает деньги, а женщина хранит домашний очаг[124]. Если мама весь день на работе, как и папа, кто заберет детей из школы? Кто приготовит ужин и помоет посуду? Кто должен отвечать за то, чтобы в повседневном домашнем обиходе все шло как надо?

То, что обнаружила Хохшильд, было грустно, но вместе с тем и вполне предсказуемо. Сказки на ночь были так же необходимы, как и раньше, по-прежнему нужно было гладить белье, а потому многие женщины после работы шли на «вторую смену» неоплачиваемого труда. Статистика ошеломляла: за год женщины по сравнению с мужчинами нарабатывали дополнительно месяц круглосуточной работы. «Если на рабочем месте между мужчинами и женщинами существует разница в зарплатах, то и домашнее "время досуга" у них сильно различается», – писала она. Капитализм сыграл с нами занятную шутку: внезапно бо́льшая часть жилья стала доступна только при наличии двух зарплат, и большинство женщин в любом случае наслаждались новообретенной экономической властью. Однако заплатили они за нее дополнительными нагрузками, постоянным чувством вины и переутомления.

Для книги Хохшильд изучила пятьдесят пар – гетеросексуальных семей с маленькими детьми – и увидела общий паттерн, ранее описанный Шульте. Женщины не владели своим временем. «Одна из причин, почему женщины больше, чем мужчины, интересовались проблемами совмещения работы и домашнего очага, состоит в том, что даже когда мужья охотно делили с ними домашние хлопоты, жены все равно чувствовали себя более ответственными за дом, – писала она. – Больше женщин следили за посещением врачей, организовывали семейные праздники и поддерживали отношения с родственниками. Именно матери, а не отцы беспокоились о хвосте на костюме их ребенка в Хэллоуин или о подарке на день рождения школьного друга. Находясь на работе, они чаще созванивались с няней».