Неудобные женщины. История феминизма в 11 конфликтах

До недавнего времени в Британии существовал негласный консенсус. Да, нынешние законы являются странными и устаревшими. Но не нужно с ними спорить, потому что возобновление дебатов может быть опасно. В 2015 году член консервативной партии парламента Фиона Брюс сделала попытку прояснить, что аборты по причине пола ребенка являются незаконными, сославшись на широко распространенные в таких странах, как Индия и Китай, аборты плодов женского пола на малых сроках. Депутаты-феминистки усмотрели в этом попытку запретить аборты в целом. Бывшая депутат парламента Сара Волластон, в то время депутат от тори, отметила, что нет никаких доказательств того, что аборты младенцев определенного пола в Великобритании являются «систематической практикой». Изменить закон значило бы возбудить подозрение, что женщины – представительницы этнических меньшинств нуждаются в абортах. Их выбор можно поставить под сомнение, тогда как выбор белой женщины – нет. Какая женщина, столкнувшись с принуждением, доверится врачу и расскажет, что на нее оказывают давление, чтобы она добилась прерывания беременности? Примириться с этим принципом трудно. Но женщины заслуживают возможности сделать аборт даже тогда, когда мы не согласны с доводами, которые они приводят.

* * *

Чтобы понять, почему право на аборт важно для всех женщин, обратимся к Америке, где в настоящее время ведется скоординированная атака на право на аборт. В нескольких штатах идет обсуждение «законов о сердцебиении», которые исключают прерывание беременности в случае, если у плода бьется сердце. Оно может прослушиваться уже на шестой неделе беременности – через две недели после задержки месячных, т. е. раньше, чем многие женщины узнают, что беременны. Клиники, где производятся аборты, столкнулись с бюрократическими препонами, которые призваны затруднить их работу. Протестующие окружают клиники, освистывают женщин, которые ими воспользовались, раздают листовки, описывающие то, как женщины жалеют о сделанном аборте, и возможные риски для здоровья, связанные с процедурой. В Великобритании члены парламента от разных партий пытаются создать «зоны отчуждения» вокруг клиник, чтобы предотвратить это. В Америке, одержимой свободой слова, это неосуществимо.

Религиозное право в США также продвигает так называемые «законы о правоспособности», которые отметают прецедент Ро против Уэйда. Эти законы направлены на закрепление идеи о том, что плод – спустя минуты после зачатия или после первого деления яйцеклетки – это отдельное юридическое лицо. Но чем более человечно люди относятся к зародышу, тем менее принимают в расчет личность его матери.

По законам о статусе личности женщины привлекаются к ответственности после приема выписанных врачом лекарств во время беременности – из-за возможной опасности для плода. В одном случае женщину обвинили в убийстве после того, как она совершила попытку суицида, будучи на восьмом месяце беременности. Наркозависимую женщину обвинили в убийстве плода, когда ребенок родился мертвым. В Нью-Джерси женщину, известную как ВМ, обвинили в жестоком обращении с ребенком и отняли его за то, что она отказалась от кесарева сечения[132]. В июле 2019 года Марша Джонс, двадцатисемилетняя женщина из Алабамы, была арестована после того, как ее подруга выстрелила ей в живот в ссоре. Она спровоцировала конфликт, по мнению полиции, а значит, была ответственна за смерть своего ребенка. Возможное развитие подобной аргументации довольно очевидно. А что насчет женщины, у которой случился выкидыш на американских горках? А виновна ли та, что попала в автомобильную аварию? А та, что ела сыр бри? Невозможно жить в мире, не подвергая риску плод.

Обвинения против Марши Джонс были сняты после того, как дело получило резонанс. Однако они стали тревожным признаком уязвимости женщин в этой культурной войне. «Ясно, что нам еще предстоит пройти долгий путь, прежде чем законы, изначально направленные на наказание женщин, особенно цветных, станут позорным пережитком прошлого», – написала в Твиттере Сесиль Ричардс, ранее бывшая президентом организации «Планируемое родительство».

Консерваторам удобно описывать аборт как моральную проблему: они защищают ценную жизнь человека. Я бы считала этот аргумент более привлекательным, будь он выдвинут пацифистами, которые верили в щедрое государственное финансирование охраны материнства и в сильную систему социальной защиты. Из уст американских правых, которые не поддерживают запрет на продажу населению штурмовых винтовок и лишили бедняков здравоохранения, это звучит как лицемерие. Если жизнь начинается с зачатия, то почему заинтересованность в ее защите заканчивается в момент рождения?