Неудобные женщины. История феминизма в 11 конфликтах

На момент написания этой главы я не знала, чем закончится история Китти, Дайан и Колетт. После голосования ирландцев политики в Вестминстере начали готовить изменения в законодательстве теперь уже Северной Ирландии. Они надеялись отменить закон 1861 года и позволить каждой из автономных наций Соединенного Королевства разработать свои собственные рамки для легализации абортов. Затем они поменяли тактику, пытаясь обратить в свою пользу приостановленную ассамблею в Штормонте. В июле 2019 года Стелла Криси и другие предложили, если Штормонт так и не соберется к осени, аборты легализовать. Эта идея аккуратно обошла возражения социально-консервативной демократической юнионистской партии (DUP), голоса которой поддерживали правительство консерваторов в Вестминстере. Закон был принят.

Некоторые были обеспокоены тем, что решение принималось, минуя Штормонт. Я бы сказала им, что взгляды DUP не отражают взглядов большинства их избирателей. Исследование, использовавшее данные Northern Ireland Life and Times survey за 2016 год, показало, что 78 % опрошенных поддерживают легальные аборты в случае изнасилования и инцеста, а 81 % – в случае несовместимой с жизнью патологии плода. Примерно две трети (63 %) были согласны с тем, что «женщина имеет право выбирать, делать или не делать аборт».

В ожидании принятия закона три женщины праздновали более мелкие победы. В 2017 году в Международный женский день полиция ворвалась в офис известной активистки Хелен Крикард, но ушла с пустыми руками. Хелен не привлекли к ответственности. За несколько дней до этого был совершен рейд в дом одного активиста, и полиция связалась примерно с 15 женщинами, чтобы сообщить, что пакеты с таблетками перехвачены. Несмотря на это, не было возбуждено ни одного нового уголовного дела, даже когда активистки глотали таблетки для прерывания беременности непосредственно у здания суда в ходе митинга за свободу выбора в Белфасте.

Когда я познакомилась с Колетт, Дайан и Китти, они имели «неопределенный юридический статус», но, похоже, никто не жаждал ими заниматься. Они вернулись к нормальной жизни, сделав паузу только для того, чтобы посетить шикарный отель в Вашингтоне, где им вручили награду за их деятельность от одного американского журнала. «Мне позвонили и уведомили, что нас номинировали, и мы были просто в шоке, – сказала Китти. – Я говорю: "Нет, нам это не интересно", а он: "Это уже опубликовали в прессе". Вот и все». До этого Колетт, по ее воспоминаниям, оказывалась в отеле Four Seasons лишь во время акции протеста против бывшего главы Шинн Фейн: «Мы вели агитацию за права женщин, и тогда нас вышвырнули вон».

Полиция, как они догадывались, знала, что имеет дело уже не с одиночками или маргинализированными женщинами, которые готовы быстро признать вину или внять предупреждениям. «Надо относиться к этому как к движению против рабства, – сказала Китти. – Шаг за шагом. Не будет стремительной революции, как нам бы хотелось. Мы можем получить свое только постепенно».

* * *

Я пишу этот текст и сознаю, как велик соблазн сфокусироваться на «хороших» абортах, когда женщин не в чем винить. Женщину изнасиловали; плод не мог выжить; только это медицинское вмешательство могло спасти ей жизнь. А как быть с женщиной, которая выпила лишнего и не настояла на использовании презерватива? Что, если женщина получила пищевое отравление и ее противозачаточные не сработали? А если девочка-подросток, как я, делала ставку на прерванный половой акт, но просчиталась?

Как и в случае развода, при аборте права человека не могут быть обусловлены тем, насколько безупречно человек себя вел. «Хорошо» разводиться – если партнер вам изменил, избил или бросил. «Плохо» разводиться – если у людей не получилось быть вместе, или вы ему изменили, или вы осознали, что вам вообще не стоило выходить замуж.

Феминистки должны сопротивляться всем попыткам передоверить государству право решать, были ли они непослушными или милыми. Женщины заслуживают права голоса – независимо от того, как они его используют. Они заслуживают секса без опасений забеременеть, даже если общество не одобряет их партнеров. Они заслуживают возможности укрыться в кризисном центре, даже если они снова и снова возвращаются к партнеру. Они заслуживают декретного отпуска, даже если это усложняет жизнь их работодателю. Они заслуживают того, чтобы к ним относились как к равным, хотя их жизнь и тело не похожи на мужские.