Неудобные женщины. История феминизма в 11 конфликтах

Даже и без Мэри Стоупс с ее «невидимыми волнами души» ясно, что это все не имеет никакого отношения к сексу с любимым человеком. Это напоминает скорее мрачную мизантропию Филиппа Ларкина: секс – это как «попросить другого высморкаться за тебя». Однако большинство людей не хотят говорить об этом, так как считают критику секс-индустрии ханжеством. Это глупо. Если вы задаете вопросы о цепочке поставок и отношении к персоналу в индустрии фастфуда, это не значит, что вы ненавидите гамбургеры. И само наличие у вас эрекции еще не освобождает вас от законов этики. Лично я вообще не смотрю порно[41]. Но если вы его смотрите – помните о людях, которые его создают.

Стоя пытается найти свой путь в индустрии. Она не поддерживает традиционный образ порнозвезды: ни грудных имплантов, ни наращенных крашеных волос, ни филлеров для губ. Она занимается воздушной гимнастикой, так что у нее сильные руки и что-то вроде пресса с кубиками. Порой у нее есть волосы в подмышках. Все это заставляет меня восхищаться ею. Она снимает квир-порно, продает его через независимый сайт и параллельно публикует философские эссе. Она старается держаться подальше от стандартных гетеросексуальных сценариев с прелюдией, проникновением и эякуляцией. Это трудно. «На меня давит капитализм: член хорошо продается», – говорит она. Я считаю, что ее попытка сделать зрителей порно более этичными, – почти героизм. «Конечно, если люди просто хотят порнухи, хотят увидеть, как кого-то трахают, можно проигнорировать всю эту писанину и пропустить вступление. Но я пытаюсь вставить его туда». Бо́льшую часть дохода Стое приносит ее фирменный мастурбатор Fleshlight – трубка с силиконовой подкладкой, повторяющая форму ее половых губ. Идея в том, что вы можете не просто смотреть на любимую порноактрису, но и оказаться на шаг ближе к сексу с ней. Я считаю странным продавать в магазинах точную копию своего влагалища, однако Стоя делает на этом хорошие деньги. Продажи Fleshlight поддерживают другую ее работу.

Феминистская критика порноиндустрии, как правило, делает акцент на последствиях для женщин, но на мужчин она тоже влияет. Существуют ли обстоятельства, в которых парни могут рассказать друг другу о разнице между тем, что они видят на экране, и их собственной сексуальной жизнью? Стоя рассказывает мне, что мужчины задают ей вопросы, которые не могут задать друзьям. Это странный парадокс маскулинности: ты твердый, как камень, но хрупкий, как бумага. Если я расскажу подругам о проблемах в сексе или в отношениях, я почти наверняка получу в ответ сочувствие, юмор или добрый совет. Я не уверена, что большинство мужчин могут рассчитывать на подобный разговор с друзьями.

Досадно то, что конструктивное давление на порноиндустрию с целью что-то изменить к лучшему (а не просто подавить), похоже, оказывают только феминистки, т. е. женщины. Если мужчины являются главными потребителями порно, почему не на них лежит ответственность за то, чтобы изменить его, сделать менее женоненавистническим, убедиться, что актрисам платят и хорошо обращаются с ними? Иногда я наблюдаю за феминистским движением и думаю: как мы сюда попали?

В конце интервью Стоя сказала, что хочет закончить на мажорной ноте. Когда в конце 2017 года прогремело движение #MeToo, начались и давно назревавшие дискуссии о власти, согласии и принуждении. Но время от времени звучало предположение, что секс между мужчиной и женщиной по своей природе является неравноправным. Мужчины – не экстрасенсы, и их партнерши должны быть честны с ними. Если нам что-то не нравится, мы должны это проговорить. Иначе мы невольно возвращаемся к модели секса, которую так усердно стремилась разрушить Мэри Стоупс: мужчина-агрессор преследует пассивную, «дающую» ему женщину. В Барнардском колледже в США, рассказывала Стоя, одна девушка спросила ее: «"Что мне делать, если мой бойфренд хочет чего-то, чего я не хочу, потому что я такого не заслуживаю?" А я говорю: "Ну, он пытается заставить тебя, он пытается тебя принудить? Нет? Тогда ты должна помнить, что он тоже человек и у него тоже есть желания"». Стоя сделала паузу и добавила: «Надеюсь, несмотря на то что сейчас идет настоящая гендерная война, мы будем помнить, что противоположный пол – не обязательно наши враги». Я тоже на это надеюсь. Я надеюсь, что в будущем téléclitoridiennes поймут, что с ними все в порядке. Надеюсь, что никто не будет беспокоиться о мифическом вагинальном оргазме, который никогда не наступает. Надеюсь, что женщины осознают, что их тело и желания не проблемные – они просто разные. Надеюсь, что подростки не станут думать, что у нас есть только три пункта: «прелюдия – проникновение – эякуляция». Надеюсь, что нынешнее поколение преподавателей-сексологов преуспеет там, где потерпели неудачу Мари Бонапарт, Мэри Стоупс, Альфред Кинси и другие, и мы наконец опровергнем вечные мифы о том, что такое «нормальный» секс.

Я надеюсь, что однажды секс перестанет огорчать такое количество женщин.

4. Игра