Неудобные женщины. История феминизма в 11 конфликтах

Водители служб доставки и упаковщики на складах сегодня тоже жалуются на подобные ограничения. Туалеты – это феминистская проблема, поскольку женщинам нужно больше времени на уборную, чем мужчинам. Это отчасти механический момент: мы не можем просто расстегнуть ширинку – и готово. Вдобавок женщине может понадобиться сцедить грудное молоко, поменять прокладку или тампон. Некоторым, прости господи, нужно ополоснуть менструальную чашу в раковине. На работе, связанной с поездками, например при вождении автобуса или на грузоперевозках, женщины не могут мочиться, стоя у колеса, как мужчины (да и они, по правде говоря, не должны). Недержание встречается у женщин гораздо чаще и становится особой проблемой после родов. Ограничение доступа в уборную мелочно и некрасиво, но особенно неприятно, если так поступают с женщинами[56].

Ситуация с туалетом – далеко не единственное, что приходилось терпеть Десаи и ее коллегам. Владелец лаборатории, англичанин индийского происхождения Джордж Уорд, ввел рейтинг производительности работников. Тех, кто оказывался в конце рейтинга, зачастую увольняли, и само его существование напоминало о том, как легко потерять работу. Сверхурочная работа была обязательной и иногда затягивалась до десяти часов вечера. Часто об этом объявляли незадолго до окончания рабочего дня, что не позволяло матерям забрать детей из школы.

«С женщинами в этой компании обращались хуже всего, – рассказывала Десаи на женском собрании во Дворце Александры в 1977 году. – Беременным не разрешали посещать пренатальную клинику, женщин не отпускали с работы, чтобы сводить заболевшего ребенка к врачу… нас оскорбляли, если мы не работали усерднее. Это и многое другое молча сносили женщины-иммигрантки в "Грюнвике"».

Сунил Десаи, который тогда был студентом, работал вместе со своей 43-летней матерью в почтовом отделе компании. Была пятница, 20 августа, и потому все особенно старались, торопясь разослать обработанные фотографии до наступления выходных. Чуть раньше в тот день другой студент, Девши Бхудия, отказался выполнять, по его мнению, бессмысленный приказ: рассортировать до конца дня 13 ящиков с исходящей почтой. Его уволили, и трое других работников ушли вместе с ним. Затем с Сунилом случилась неприятность: другой студент его пощекотал, и он расхохотался. Управляющий, Малькольм Олден, сказал им: «Перестаньте кричать, как обезьяны, здесь вам не зоопарк».

В конце смены, совсем было приготовившись уходить, Джаябен Десаи заспорила с Олденом по поводу сверхурочной работы. Она была уже раздосадована его пренебрежительными словами в адрес ее сына. «Я обращалась ко всем», – рассказывала Десаи лорду-судье Скарману на судебном заседании в 1977 году. Она спросила Олдена, почему он не нанимает белых девушек в почтовый отдел. Возможно, она намекала на то, что в «Грюнвике» работали одни иммигрантки и студентки, потому что их не считали кормильцами семьи, а значит, руководство могло им недоплачивать и увольнять без зазрения совести. А потом она произнесла фразу, ставшую в «Грюнвике» крылатой: «Вы сказали, что это не зоопарк. Но это как раз не фабрика, а зоопарк. В зоопарке бывают разные животные. Обезьяны пляшут под вашу дудку; а львы могут откусить вам голову. Мы – львы, господин управляющий»[57]. После этой речи и Джаябен, и Сунила выпроводили вон.

* * *

В понедельник у ворот лаборатории «Грюнвик» прошли пикеты: нередкое зрелище в 1970-х, когда забастовщики отговаривали своих коллег идти на работу. Другие сотрудники вышли в 3 часа на обед, и за углом завязалась потасовка, потому что люди с соседнего завода присоединились к неофициальной забастовке. Была одна загвоздка: никто из забастовщиков не состоял в профсоюзе. Поскольку они были недавними иммигрантами, это неудивительно: в крупных профсоюзах доминировали традиционные профессии вроде фабричного производства и, с точки зрения участников таких профсоюзов, рабочий класс представляли белые британские мужчины.

Но это значило, что по закону работники «Грюнвика» покинули свои рабочие места в рабочее время и, следовательно, не имеют никаких прав. Поэтому Сунил Десаи, его друзья и мать решили, что им нужно вступить в профсоюз. Я не хочу врать ни себе, ни вам. Сейчас сложно представить, какую власть имели профсоюзы: во время Всеобщей стачки 1926 года, по данным Национального архива, 1,5 миллиона британцев объявили забастовку в поддержку шахтеров. В 1970 году 10 миллионов рабочих дней было потеряно из-за забастовок.

Во время забастовки работников «Грюнвика» многие профсоюзы были очень влиятельны и не всегда ответственно и честно пользовались этим. Существование рабочих мест, которые могли занимать лишь члены профсоюзов, провоцировало сомнительные практики найма: например, родственники участников профсоюзов получали льготы, а некоторые этнические группы негласно исключались.