Неудобные женщины. История феминизма в 11 конфликтах

Рано или поздно встает вопрос, чьи потребности более неотложны. «Язык приоритетов – это религия социализма», – заявил Онейрин Беван, политик-лейборист, сооснователь Национальной службы здравоохранения. Язык приоритетов должен быть также и религией феминизма. Бывают моменты, когда Неудобные женщины должны ставить себя на первое место. История феминизма – это история женщин, которых уверяли, что их дело, конечно, важное, но они должны подождать, когда придет их черед. Так случилось с суфражистками, которым было сказано, что сначала нужно разобраться с ирландским самоуправлением и всеобщим избирательным правом для мужчин; так случилось с женщинами на заводах боеприпасов, которым приказали возвращаться по домам и освободить рабочие места для солдат, вернувшихся с войны.

Эта тенденция продиктована негласной уверенностью в том, что сексизм некоторым образом не столь серьезная форма угнетения, как расизм или гомофобия – формы угнетения, от которых могут страдать и мужчины. Влияет на нее и само наше представление о женственности. В состязании с другими меньшинствами от женщин ожидают, что они притихнут и подвинутся, будут альтруистичны и уступчивы. Трудно, подобно суфражисткам, настаивать на том, что борьба с сексизмом должна стоять на первом месте. Но иногда это необходимо. В конце концов, после очередной забастовки женский труд на заводе «Форд» стал оцениваться выше. Борьба женщин раздражала рабочих-мужчин, которых женщины видели ежедневно. Но они не могли себе позволить остановиться из-за этого.

Я говорю обо всем этом, потому что женщины и этнические меньшинства часто не находили поддержки в профсоюзном движении, которое было создано для мобилизации рабочего класса. Иммигрантки сталкиваются с двойной дискриминацией: их одновременно угнетают и как иммигрантов, и как женщин. Для решения этой проблемы необходимо то, что американская исследовательница права Кимберли Уильямс Креншоу называет интерсекциональностью.

Креншоу описывала дело 1967 года, которое слушалось в тот же год, когда началась забастовка в «Грюнвике». Афроамериканка Эмма Де Граффенрейд подала в суд на компанию «Дженерал Моторс» за дискриминацию по расовому и половому признаку при устройстве на работу. Компания нанимала темнокожих мужчин на одни виды работ, преимущественно это был тяжелый ручной труд на заводе, а белых женщин – на другие, например машинистками в офисе. Темнокожих женщин считали непригодными ни для того ни для другого. Где же возможности для них? Система, где дискриминация по расовому и по половому признаку рассматривается как две отдельные категории, не оставляла афроамериканке пути для защиты своих прав в суде. «Темнокожий соискатель мог быть нанят на фабрику, если он мужчина, тогда как требования темнокожей женщины не рассматривали, – писала Креншоу в 2015 году в The Washington Post. – Белую женщину могли нанять секретарем, но у темнокожей не было никаких шансов. Для афроамериканок не подходила ни работа для темнокожих, ни работа для женщин, поскольку они не были мужчинами и не были белыми».

Интерсекциональность вовсе не означает, как порой полагают современные феминистки, что сексизм – менее интересующий нас или менее важный вид притеснения. Это не значит, что женщины по умолчанию должны подвинуться в конец очереди за правами. Интерсекциональность означает, что любые сексистские соображения переплетаются с вопросами расы, класса, сексуальной ориентации и инвалидности, порождая уникальные формы дискриминации. В случае «Грюнвика» это означало, что от Джаябен Десаи как от женщины азиатского происхождения вдвое сильнее ожидали молчаливой покорности, безответности и безропотности. А она воспротивилась этому.